Принцесса потеряла самообладание на миг от того, что Эранор говорил правду. Грейс казалось, что он может придумать какую угодно ложь, но начал он именно с правды. О том, что они просто… говорили!

Манкар встал из-за стола, чтобы слышать брата лучше, хотя тот и так говорил достаточно громко. Герцог явно нервничал, от чего постоянно дёргал себя за рукава камзола, если бы не эта тряпка, он бы вовсе расчесал себе руки. Всегда так делает, когда нервничает. Внутри засело поганое предчувствие, от которого Манкар не мог избавиться.

– Говорить с женщиной… о чём же можно…

Король побагровел. Вино в его жаркой горячей крови было готово воспламениться. Не уж-то старый вояка поверит в то, что северный варвар похитил его дочь в разгар свадебных смотрин лишь для разговора?! Да за кого принц держит Элеманха?! Терпсиона побледнела, но молчала. На Юге молчать – удел женщины.

– «Хауфо, кажется, я крупно вляпался», – пока король закипал, принц связался с кошкой, которая слышала, но не отвечала.

– И, тем не менее, мы нашли общие темы. Как я и сказал, я готов дать ответ, ради которого всё это и было организовано… Я восхищён не только красотой вашей дочери, но и её умом. Взять в жёны такую женщину, как Её Высочество принцесса Грейс – честь для любого мужчины.

Девушка часто дышала, не сводя глаз с отца, понимая, что вспыльчивый нрав короля может принести немало проблем. У трона стояли ножны дарованного меча короля Севера, и Грейс опасалась, что Элеманх не выдержит накала и схватится за рукоять. В тот самый миг всё необратимо рухнет.

– Я с радостью, честью и гордостью женюсь на ней, – Эранор дал народу пару секунд, чтобы те переварили ответ принца-варвара, а потом добавил ещё громче, – через год!

Манкар с грохотом рухнул на свой стул, чем привлек внимание Эранора, но только на секунду, потому что принцу нельзя отвлекаться от короля, лицо которого менялось ежесекундно. В зале загалдели.

– Я объяснюсь, – принц поднял руку, прося о тишине для себя, – война прекратилась только два месяца назад, а мы всё продолжаем доставать из-под снега убитых. На самом деле, буду откровенен, наши жрецы не одобрили эту свадьбу, наши боги против. После стольких смертей должно пройти не меньше года, чтобы небеса разрешили этот брак. Мой отец отвернулся от предков и традиций, ради мира с Югом. Герцог Манкар Фирнен, – Эранор указал на своего брата рукой – не может оказать всех воинских почестей отцу. Мой народ готовится к массовым жертвоприношениям богам, чтобы они не вымещали на них свой гнев, уничтожая посевы и насылая бури. Весь мой народ готов претерпеть лишения, чтобы я сейчас пировал здесь с Вами.

Эранор сделал два шага назад, и Манкар снова встал, ведь догадался, что собирался сделать принц.

– «Эранор…», – услышал он голос Хауфо в голове, но не стал слушать дальше, сначала принц опустился перед Элеманхом на одно колено, а после на второе, преклоняясь ниже, чем это делали его люди, когда входили в тронный зал. Вот он, принц королевства, которое богаче и сильнее, стоит на коленях перед королем Элеманхом, опустив голову.

Грейс показалось, что внутри нее что-то лопнуло. В ушах поднялся такой шум, голова пошла кругом, пол сделался мягким. Щеки запылали от стыда, а глаза заблестели, точно в лихорадке. Она всё понимала и не понимала одновременно.

– «Зачем же…? Не ради же моей глупой затеи?.. Не нужно так…»

Манкар от такого зрелища заскрипел зубами, а Хауфо завыла, чуть ли не на весь замок, Эранор ощутил это своими костями и едва удержался, чтобы не встрепенуться. Она чувствовала, насколько для Эранора это было нелегко. Унизительно. Чтобы это седлать, мужчине пришлось задушить свою гордость, а она у него немаленькая.