Мы оказываемся на грунтовой дороге. С одной стороны растет высокий камыш, с другой – бескрайнее поле. Однако впереди видно асфальт, значит, ехать в такой тряске долго не придется.

– Твою!.. – шипит Люк. На его руках отчетливо проступают вены, настолько крепко он сжимает руль.

Во мне нарастает тревога, она задувает едва мерцающие огоньки надежды. Я еще раз оглядываюсь и вижу тот пикап. Он все так же держит расстояние, будто хищник, который постепенно загоняет жертву в тупик. И эта жертва – мы.

– Он реально едет за нами? Но почему? Что происходит?

Мой голос надламывается. Он как большой осколок льда, медленно рассыпающийся на кусочки. Я стараюсь дышать глубоко, не до конца осознавая, что происходит. А вот по Диме не скажешь, что он переживает: такой ведь сдержанный, сосредоточенный, ни грамма паники. Хотя по лицу видно, что он вполне понимает, в какую передрягу мы влипли.

– Пока не знаю, но нужно сообщить главе охраны, где мы находимся. Возьми мой мобильник и срочно скинь ему локацию!

– Хорошо! – Беру телефон, который лежит на панальке, и дрожащими пальцами отправляю наше месторасположение начальнику охранны, а следом пишу, что мы в беде. Очень надеюсь, что беда у нас посредственная, и немного даже пытаюсь уповать на банальное совпадение. До последнего не хочу верить, что у нас проблемы.

– Вероника, – Дима на мгновение переводит взгляд на меня. Его глаза – глубокая бездна, серость и холод в них могли бы превратить мир в бесконечный ледник. Но в тусклом свете пасмурного утра они резко контрастируют с окружающей обстановкой и становятся огоньком надежды. Эх, мне бы уверенность этого парня.

– Я сделала! Все же будет хорошо? – сохранять спокойствие тяжело, но я стараюсь.

– Ты, главное, держись крепче, угу? – он вроде и говорит твердо, однако в этой твердости прослеживается сомнение. Словно Дима уже и сам не верит в положительный исход. А ведь секундой ранее в нем ярко мелькала уверенность. Неужели все совсем плохо?

Молча киваю. На экране телефона высвечивается входящий от отца – вполне ожидаемо, что глава охраны уже сообщил ему о произошедшем. Когда я провожу пальцем по сенсору, мы как раз выезжаем на асфальтированную дорогу, и от тряски мобильный выскальзывает у меня из рук.

– Ника! Ника, где ты? – кричит в трубку папа.

Я не могу дотянуться из-за ремня, поэтому отстегиваюсь, и именно в этот момент нашу машину подрезают сбоку. Дима выкручивает руль, «Приору» заносит вправо. Я не успеваю даже среагировать, только чувствую пульсирующую боль в шее.

И прежде чем наступает темнота, я вижу три черные машины, стоящие впереди, и молодого парня с пистолетом. Он целится прямо в нас.

А затем перед глазами все меркнет…

14. Глава 13

Вероника

Я вижу сон, яркий, разноцветный: зеленое поле, усыпанное одуванчиками, и множество всяких бабочек, пчелок. Я иду в сарафане цвета слоновой кости, он развевается на ветру, отчего кожу приятно покалывает. На мне только этот сарафан – ни обуви, ни украшений.

Я останавливаюсь у большого подсолнуха и улыбаюсь ему. Мне хочется сорвать его шляпку и забрать с собой, но неожиданно ясное небо меняет свой окрас: оно становится черным, а лепестки подсолнуха покрываются алыми каплями. Я с ужасом дотрагиваюсь до одного из них, затем подношу пальцы к носу и понимаю, что от них веет кровью.

Тело пробирает от липкого страха. Он словно проскальзывает под кожу лианами, пока не достигает шеи. Мне становится тяжело дышать, я хватаюсь руками за горло и пытаюсь закричать. Но голос предает меня: не могу издать ни звука.

Опустив голову, замечаю на своей ноге змею. Она стремительно ползет вверх, готовясь впиться острыми клыками в свою жертву. Я дергаю ногой и неожиданно падаю на траву. Падение оказывается болезненным, а когда я открываю глаза, не могу сообразить: все еще сплю или уже проснулась?