– Зачем вы приехали? – Почти что проорал Богдан, все это время выжидавший отступления с их стороны.

Господи. Только бы до отца не долетел этот крик. Только бы он не спустился. В последнее время от него и без того слишком много вопросов. Кажется, он заметил (или это просто моя паранойя?), как я ранним утром увезла «Ладу» в гараж, а пистолет вернула на свое место.

Герман, все это время следивший за окнами моей многоэтажки, резко взглянул на Богдана.

– Майклу понадобилось видеть твою сестричку, – он смотрит на Богдана, но говорит со мной.

– Увидел? Тогда проваливай! – Повышает голос Стеша, которая кажется сейчас мне кошкой, выставившей свои когти для защиты. – И знай, что между нами все кончено!

Жалкий повод, скорее отговорка, напрягает меня. Что-то здесь было не чисто. Компания Германа не спешила уехать, а он сам только и бродит глазами по окнам, которые медленно гаснут один за другим. Я оборачиваюсь, слежу за светом, и понимаю, что он горел только в нашей квартире.

Герман ухмыльнулся.

Почти незаметно он кивнул Майклу в сторону тех окон. Бывший парень моей сестры несколько секунд задумчиво наблюдал за ними, а потом уверенно кивнул.

А после все происходит слишком быстро. Герман за считанную секунду преодолевает расстояние между нами, почти что сбив меня с места, и хватает за запястье, что-то ища в выражении глаз.

Ему нужен страх. Он питаемся им как вампир.

Но я не позволяю страху проявиться, тоже твердо глядя на него.

Богдан стрельнул в нашу сторону, пытаясь заступиться за меня, но его оттаскивает Майкл. Стеша почти неслышно визжит, ударяя Майкла кулачками. И один только Толик хохочет над всей ситуацией, как над глупой американской комедией.

Еремеев с такой силой сжал мое запястье, что колени почти подогнулись под этим нервным гнетом.

Он слишком близок ко мне, его тяжелое и горячее дыхание согревает мои щеки, заставляет мое сердце колошматить сильнее, отчего биение становится слышимым всему миру.

– Почему ты не кричишь? – Выделяя каждое слово, Герман выплевывает сквозь зубы. – Тебе же страшно! Ты должна кричать!

– Мия, немедленно отойди от него! – Успевает произнести Богдан, но я даже не поворачиваю голову в его сторону.

Ему нужен мой крик? Но зачем? Что это ему даст?

С ответной ненавистью я дергаю свою руку, не рассчитывая на то, что он отпустит ее.

– Я не боюсь тебя.

Отвечаю тем же тоном, тем же взглядом, тем же поведением. Огонек в его глазах зажегся с большей силой – его показалось все забавным.

– Врешь, – коротко замечает он, но его хватка слабеет на моем запястье. Парень осторожно наклонил голову в сторону, я копирую его движения. Ухмылка на его лице становится еще шире, злобнее.

– А следовало бы. – Он ведет себя так, словно намного старше и мудрее меня, словно он учитель, который ругает провившегося ученика.

– Попробуй заставь – ничего не выйдет.

Герман неожиданно отпускает мою руку, отходит на шаг назад, на еще один шаг… но не разрывает зрительной связи.

– Мы уезжаем. – Он строго произносит слова своим дружкам.

Майкл рывком отталкивает Богдана, однако Стеша вовремя ловит его.

– Но как же… Ты же хотел… – Неуверенно заявляет Майкл.

– Мы уезжаем! – С большей злостью произносит в его сторону Герман, но Майкл даже не двинулся с места. Тогда Еремеев просто швырнул его одним рывком в сторону машины.

Это был сильный удар. Клянусь, что до нас долетел хруст челюсти Майкла и его стон боли. Мне стало не по себе. Толик, не став раздражать своего лидера (он понимал его лучше всех), тут же затащил Майкла за собой на заднее сиденье.

Остался только Герман.

Он уже собирался сесть в машину, как наполовину повернулся ко мне лицом, прошептав в конце с дьявольской улыбкой: