И это не уникальный случай. Известно, что сроки и маршруты Великорецкого паломничества также не раз менялись. «И сказал Сидящий на престоле: Се, творю все новое» (Откр. 21, 5) – это ведь сказано и о крестных ходах тоже. Прошлое дорого, но оно несовершенно и потому не может быть образцом. Однако оно может быть образом, как конкретное историческое событие – воскрешение Лазаря явилось образом всеобщего воскресения мертвых – общее Воскресение прежде Твоея страсти уверяя, из мертвых воздвигл еси Лазаря12. Поэтому Церковь, хотя и хранит память о важных исторических событиях, но, тем не менее, устремлена не в прошлое и земное, а в вечное и небесное.
Никулицкий крестный ход также родился из конкретных событий вятской истории – взятия новгородцами Болванского городка, основания «града Никулицына» и Хлынова. Но его смысл не исчерпывается одним лишь напоминанием об этих событиях.
Ключ
Чтобы открыть для себя этот смысл, мы должны возвратиться к началу пути – в Троицкую церковь села Волково и вглядеться в старинный образ святых Бориса и Глеба, который через несколько минут поплывет на плечах паломников во главе крестного хода.
Казалось бы, программа этого житийного образа должна представлять святых князей, прежде всего, покровителями воинов. Ведь это именно с их помощью новгородцы смогли овладеть Болванским городком и Кокшаровым. Однако в среднике иконы князья изображены пешими и безоружными. Святой Борис держит в руках пальмовую ветвь – символ праведности, победы мученика над смертью. Праведник яко финикс процветет, яко кедр, иже в Ливане, умножится (Пс. 91). И даже стрела в руке святого Глеба – не воинское оружие, а духовное – символ мученичества за Христа13.
Последнее удивительным образом перекликается с существовавшим в старину обычаем брать в этот крестный ход небольшие деревянные стрелы, которые, по возвращении в Троицкую церковь села Волково, паломники обменивали на церковные свечи. Некоторые историки видели в этом обычае напоминание о победах над язычниками, некогда населявшими Вятский край. Но он мог также служить и напоминанием о том, что в мире есть более сильное оружие, которое единственное может превратить врагов в союзников – это жертвенная, христианская любовь.
Отправившись на поиски безмятежной страны, новгородцы нашли ее на берегах реки Вятки. Однако и ее история началась также с пролития крови – разорения вотяцких поселений на Чепце и вельми жестокого взятия Болванского городка. Потребовались столетия, чтобы жизнь в далекой и чужой стране, в окружении нерусских народов смирила русских переселенцев и научила их, по слову Апостола, насколько это возможнобытьв мире со всеми людьми (Рим. 12, 18) – независимо от происхождения, цвета кожи, разреза глаз и даже вероисповедания.
Чем же могли русские жители Вятской страны заслужить понимание и уважение местных племен, не понимающих русского языка и не знающих русского Бога? Только любовью! Той жертвенной, христианской любовью, которая не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла