- Ох, не напоминай.

Аппетит совсем пропал, и я отодвигаю от себя плошку.

Настроение тоже пропало. После разговора с капитаном я горы свернуть хотела, а в обед решила - пусть стоят. Не буду я тут никому ничего доказывать, лучше уеду туда, куда глупость Тайного ведомства не доберется.

А тут наставница со своими речами!

Я пересказываю свое утро, но она только отмахивается:

- Ты подумай своей рыжей головушкой. Теперь доподлинно известно, что от пресветлых получаются самые крепенькие девочки. Но если прежде с этим были сложности: ведьм или ссылали, или сторонились, или в темный лес заблудшего инквизитора заманивать приходилось, но в наше время они только и рады предоставить весь свой нехитрый Свет, причем без всяких чувств и намерений брать ответственность.

- А… - открыла я рот, но Гирта не дает себя перебить.

- Все просто. Берешь того, кому позарез надо перед Тайным ведомством выслужиться или перед другими инквизиторами покрасоваться, и быстренько делаешь все нужные… хм, дела. Алчный пресветлый получает, что ему положено, и вы расходитесь как контрабандист с таможенником.

- Но…

- Уверена, искать он тебя не будет. А ты поедешь в глушь, если тебе так хочется, только уже не одна.

- Хм.

Я прислоняюсь затылком к стене таверны и задумываюсь.

А ведь в этом всем и правда есть какая-то здравая мысль… В том, что пресветлые ведьмочек привечают - и не конкретных, а вообще всех - много пользы может быть.

Но есть одна проблема.

- Гирта… я же никогда… - начинаю смущенно. Конечно, про мою личную жизнь - точнее, ее отсутствие - наставница знала. Но подробности мы как-то не обговаривали.

- Вот и прекрасно, - припечатывает наставница, - Зато впечатление у тебя не испорчено...

Из таверны я вышла в задумчивости.

А сами понимаете, ведьмочкам не следует задумываться слишком надолго… Пока добираюсь до лодки, а потом и до «Мстительного», я уже всех в своей голове переженила, перебила, и переделала… но к какому-то решению так и не прихожу.

Да и вечерняя суета не способствует особенным озарениям.

Контрабандисты, весь день вяло занимавшиеся какими-то не слишком полезными делами, к ночи ожили.

Приводят в порядок паруса и снасти, будто солнце этому помешать могло. Доски палубные мочат, да чистят оружие - магов среди них было немного, почти никого. Обходятся сталью да кнутами, если дело доходило до потасовок с такими же контрабандистами.

Кто-то собирается в порт, гульнуть, пока есть такая возможность.

Другие готовят грузы к отправке и передаче: есть среди них и не такие большие и ценные, вроде бочек. Всякую мелочь, которую моряки тащили отовсюду, можно было и за пазухой пронести, и себе монетку забрать, а потом пропить. Капитан на это даже не обращает внимания.

Кому вахта выпала на эти дни - с тоской смотрят и на товарищей, и на порт.

Другие прям на палубе веселятся: кидают карты и фигурки животных, захлебываясь хохотом и дешевым пойлом. Парочка накидалась до состояния невменяемости. Впрочем, целитель еще с утра такой был.

Привычная картинка.

- Отпусти меня на разведку, - подхожу я к Рохану, после того как передала его помощнику кусок ткани с начертанным там клеймом для бочек. Оджас взял тот с опаской, пальцы у него еще дергались - значит заклинание трясучки пока не развеялось.

- Одну отпустить? - тот приподнимает голову от бортового журнала, который ведет так же тщательно, как любой законопослушный капитан. Отличие в том, что обложка на журнале замагичена - вспыхнет вместе с содержимым, попав не в те руки.

- Уж точно не с кем-то из наших, - кривлюсь.

- Боишься за свою репутацию? - смеется, намекая сразу на поведение благородных девиц и последние указы инквизиции. Я даже ничего не говорю на это. Рохан любитель пошутить сам с собой, - Хорошо, иди. Если тот путь удобней, воспользуемся им.