Наверное, в тот день, Мальчик убежал, чтобы найти Маринку. А теперь я не могла его найти. Раскидала по группам собачников в соцсетях объявление о пропаже, расклеила в нашем районе и в ближайших объявления на столбах, но пока что никто не позвонил. И я понимала, почему. Это для меня Мальчик был уникальным – любимый пёсель моей старшей сестры все-таки. А для других людей он, наверное, мало чем отличался от большинства беспородных собак.

Я уже теряла надежду. Вдруг он попал под машину? Или бродит сейчас, голодный и несчастный, где-то так далеко, что мне его никогда не найти... Но все равно продолжала ходить и расклеивать объявления, где только могла. За эту неделю я выревела все глаза, представляя себе потерявшегося Мальчика далеко от дома, и от чувства вины перед сестрой целыми днями в прямом смысле билась лбом о стены в квартире, подвывая.

Убедившись, что объявление приклеилось крепко к столбу, я огляделась вокруг. Увидела стенд для объявлений возле элитной высотки напротив и нахмурилась.

- Опять они мое объявление сорвали, - проворчала в гневе.

Жильцы элитки уже не в первый раз это делали. Вот чем им мешает простая бумажка на щите для объявлений? Убудет с них, что ли? Чего ж они такие злые, неужели им не жалко потерявшуюся собаку, которая сейчас где-то совсем одна, напуганная и одинокая?

С намерением исправить несправедливость, я решительно направилась к элитной высотке. Накрутив себя мыслями о Мальчике, чувствовала, как на глаза набегают слезы. В этот момент за спиной раздался лай.

«Везет, - подумала я, снедаемая чувством вины, - кто-то выгуливает любимого пса, и пес счастлив находиться рядом с хозяином, а наш Мальчик...»

Я машинально обернулась. Глаза совсем уж заволокло слезами, и сквозь пелену я видела плохо – различила только смазанные фигуры мужчины и собаки.

- Счастливчики, - пробормотала я себе под нос, чувствуя, что вот-вот разревусь и благословила: - Берегите друг друга.

Я уже отворачивалась, раздумывая, куда еще податься, в каком районе расклеить объявления, как вдруг...

Незримая рука подняла тумблер в моем сознании, а над головой у меня загорелась лампочка.

Широко распахнув глаза, которые мгновенно высохли от слез, я резко обернулась:

- Мальчик?!

Ответом мне был громкий приветственный лай. Склонив голову набок и уронив челюсть на асфальт, я наблюдала, как мне навстречу трусит любимый пес моей Маринки в сопровождении какого-то мужика в солнцезащитных очках.

А когда первый шок прошел, я ринулась вперед с радостным воплем:

- Мальчик! Ты нашелся! Как же я волновалась!

Бросившись к псу, я обхватила его руками за шею, обняв, потом на всякий случай отстранилась, изучая – ошиблась или нет? – но убедившись, что передо мной самая родная собачья морда на свете, потрепала его по голове.

- Зачем же ты от меня сбежал! Ты хоть представляешь, как я извелась за последнюю неделю? – внушала я псу, который смотрел на меня тоскливым взглядом, как будто искал во мне свою хозяйку.

Я вздохнула, видя, что пес все так же скучает по Маринке, но была счастлива, что он нашелся, и не могла перестать улыбаться.

- Что вы делаете с моей собакой?

Прозвучавший рядом голос вернул меня в реальность. Я подняла глаза. Передо мной стоял мужчина: русые волосы, русая щетина, солнцезащитные очки, широченные плечи туго обтягивает белая футболка поло навыпуск, рваные на коленях джинсы сидят на нем так, будто он модель на подиуме, а в скрещенных на груди руках зажат поводок.

Я поднялась на ноги. Посмотрела на него хмуро.

- Это не ваша собака.

- А чья? Ваша?

- Моя, - в первый момент решительно ответила я, но тотчас заколебалась. – Ну... не совсем моя...