– Гипертермия?

– Да. Когда организм реагирует на токсичное вещество, температура может сильно повыситься, вплоть до сорока двух – сорока трех градусов.

– Ого, ничего себе…

– Еще какое ого. И если такая температура продержится более пяти минут, почти неизбежно наступит смерть. Как только я осмотрю тело в Институте судебной медицины, сразу получишь более конкретную информацию. – Клара подняла руку, останавливая Валентину, порывавшуюся что-то сказать: – Да, да, мы немедленно приступим к работе, никто со вскрытием тянуть не станет, и я передам тебе все данные как можно скорее. Договорились, лейтенант?

Валентина облегченно вздохнула: медицинские разъяснения Клары Мухики развеяли глупые домыслы, ничего тут нет сверхъестественного.

– Хорошо. То есть мы хотя бы понимаем, что это не средневековая мумия, а свежий труп.

– Так и есть, – подтвердила судмедэксперт. – Как-то мне не верится, что на момент смерти ей было пятьсот лет, – съязвила она.

Валентина с улыбкой кивнула, а Клара Мухика, не попрощавшись, развернулась и направилась к телу женщины. Валентина же подошла к своим коллегам из отдела расследований, но Клара вдруг окликнула ее:

– Лейтенант!

– Сеньора Мухика? – официально отозвалась Валентина.

– Я забыла важную деталь.

– Какую?

– Монету.

– Монету?

– Да, у женщины в руке была монета…

Валентина ждала подробностей. Клара, всем видом давая понять, как ей не терпится вернуться к работе, торопливо объяснила:

– Явно древняя монета, на ней изображено что-то вроде льва в короне, выбит год, тысяча пятьсот какой-то там. Монета у криминалистов, расспроси их. Я пока не эксперт в нумизматике.

– А можно еще один вопрос?

– Давай, – устало вздохнула Клара.

– Как думаешь, это мог быть суицид?

Клара такую версию не рассматривала, так что немного помедлила с ответом.

– Не исключено. Может, смерть вообще наступила по естественным причинам, а тело просто оставили здесь. Но оба варианта кажутся мне маловероятными. Если жертва отравила себя сама, посмертные физические изменения неизбежны, особенно в случае с сильными ядами. Рвота, диарея, мышечные спазмы. При естественной смерти такое тоже не редкость. Словом, имей мы дело с естественной смертью или суицидом, тело не выглядело бы таким расслабленным. Похоже, его специально так разместили, чтобы произвести торжественное впечатление. Посмотри, как одна рука лежит на другой, словно молодая женщина отдыхает, как рассыпаны волосы, обрати внимание на положение головы… Кто-то очень тщательно подготовил сцену.

– В этом есть логика, – согласилась Валентина. – То есть получается, что убили ее в другом месте, а тело перенесли сюда. Еще вот что…

– Ты сказала, вопрос один, – прервала Клара.

– Это самый последний. Я видела, что криминалисты прочесывают все доступы сюда, – она кивнула на возвышающуюся Моту-де-Треспаласиос, где агенты орудовали кисточками, словно очерчивали невидимых улиток. – Не знаешь, удалось им что-нибудь обнаружить? Может, следы ног? Если да, то сколько? Один, два человека? Какие-нибудь зацепки?

– Без понятия. Сильнее всего трава примята у центрального прохода, но это ни о чем не говорит. Да и пробраться сюда может кто угодно, так что, вероятно, отпечатков и следов найдется уйма. В общем, из отчетов увидим, криминалистам тут еще работать и работать, территория большая. Если хочешь сама взглянуть на нашу деву, надень защитный комбинезон и ступай по проходу, там уже натоптали.

Валентина одними губами прошептала “спасибо”, получила в ответ мягкую улыбку и подошла к своей группе.

– Сержант, – сказала она Ривейро, – я надену комбинезон, хочу подойти к телу, ты со мной?