– Сантехник! – шутя, с поклоном, представился Иван… – По-старому водопроводчик… Работаю здесь, у нас, в нашем доме, в бывшей прачечной. Эту квартиру мне с матерью дал «Совет жильцов и их потомков» за то, что я здесь родился, живу и работаю. Хороший дом, древний, ему сто лет… Здесь и водопровод, и электрические лифты были с самого начала, аж до революции… В те времена я назывался бы «золотарём».
– Золотарь? – переспросила Катя.
– Называемся мы по-разному, но дом-музей не покидаем!.. В отличие, так сказать, от некоторых… – не удержался от ухмылки «золотарь».
– А если бы даже хотели покинуть… Ха-ха! – иронизирует Танюшка… Ты лучше почитай про «дом-киномузей». Это же был и ваш дом, и даже эта конкретная квартира, дорогие зарубежные гости…
– Почитай, Ваня, почитай… – зашумело всё общество.
– Ладно, – согласился Иван. – «Посвящается птенцам гнезда Петровых», сидящим за этим столом.
И пока всё общество занималось тортом, Иван, как и положено поэту, стал читать свои стихи с лирическим подвыванием:
– Замечательные стихи! – восхитилась Катя.
Антон промолчал…
– Лидваль – швед, – как и ваш отец… – закончил своё выступление Иван.
– Наш отец – норвежец, Хаслунд… Бьёрн Хаслунд – возразила Катя. – Мы все – Хаслунды… Но на самом деле отец Антона – поляк, а мой папа – русский.
– Не семья, а Организация Объединённых Наций, – пошутил Иван. – ООН…
– Это действительно ваши стихи? – поинтересовался Антон.
– Действительно… – коротко ответил Иван.
Торт всему обществу нравился.
Иван, услышав звонок, вышел в прихожую и открыл входную дверь:
– Прямо из рая красавица Рая с домочадцами! – вернувшись в комнату, объявил Иван…
Вошла привлекательная рослая женщина в пёстрой блузке-вышиванке и джинсах. С ней трое детей – две девочки-погодки пяти и шести лет и мальчик среднего школьного возраста.
– Раиса – бухгалтер, без пяти минут банкирша, повелительница чужих и не только чужих денег.
Она ответила немедленно:
– Сиди, Ваня, на диване, не считай в чужом кармане!
Тот в ответ тоже немедленно:
– Экскьюз ми, миссис Рая, я здесь первый, вы – вторая… Видите, уважаемые гости, какая у нас поэтическая среда… Бухгалтер с экспромтом, сантехник тоже за словом в карман не лезет. Поэзия возвращается в наши дома!
– Дети, идите к торту… – Раиса направляет их к столу в соседней комнате. – Моя свекровь, Лариса Павловна Русинова, тоже начинала счетоводом. А теперь в Москве половину казённого гаража приватизировала. Она называла вашу мать «замороженной вишней». Знаете ли вы об этом?
Её рассказ прервал дверной звонок.
– Её сыночек идёт, – кивнула в сторону двери Раиса. – То есть мой супруг.
Кадр из «Семейного архива» 1990 г. – «Перестройка»
Когда вся весёлая компания из Толстовского дома провожала Ольгу с пятилетней Катей в Америку, среди детей выделялся рослый парнишка – это и был Сергей, сын Лариски.
– Серёжка тоже скоро в Америку поедет, – сказала Лариска. – Вот кончит колледж… И туда. Теперь все туда намыливаются… Время великих путешественников.
И вам с Катькой счастливо приземлиться… нет… то есть… приамериканиться.
…Взрослый дядя под сорок – в тельняшке, вязаная кофта наброшена на широкие плечи, встал, улыбаясь, перед Антоном, протянул руку: