– Эй, бедняга, что ты там прячешь? – спросила меня одна из обезьян, к моему удивлению, произнеся это по-русски так отчетливо, что-если бы не его внешность, я бы подумал, что это человек.

– Хэ, Джем, ты посмотри какой красавчик! – обратился один из приматов другому.

– Хэ, ты чего там делаешь на нашей территории, да еще и голышом. Да давно нудистов не было на нашем пляже, хэ, – звучало от примата.

Они так быстро приблизились, что моё окутанное пока еще дымкой сознание, не смогло четко сфокусироваться на факте происходящего, ослабший организм от сильного стресса отказывался предпринимать хоть какое-то действие и я стоял как вкопанный и не произносил ни слова, хотя их говор слышался мне очень отчетливо.

Один из них, подошёл ко мне и хлопнул меня по плечу, да с такой как мне показалось силой, что я упал на разбросанный по всюду мусор, но при этом все же смог произнести: – Вы кто?

– Хэ, да мы здесь хозяева этой плантации, осматриваем территорию в поисках всяких вкусняшек, которые привозят нам с города и вываливают грузовиками целыми тоннами, – прозвучал ответ одного из них.

Несмотря на свой ужасающий внешний вид что-то было у этого примата притягательное и человечное, а его заразительная, откровенная и добрая улыбка вселяла только чувство безопасности и уверенности в том, что он меня и пальцем не тронет.

Как позже я узнал его звали Джем, а имя ему дали его местные друзья, за то, что он очень любил варенье в банках именуемое джемом, которое время от времени привозили сюда грузовики с собранным городским мусором.

Второго звали Папи. Он же первый и протянул мне руку помощи, желая поднять меня с того картона, пропитанного чем-то жирным вроде растительного масла, на который я упал.

– Ты как попал сюда, нудист? – задал мне он вопрос.

– Сегодня и машин не приезжало, на чем добрался, откуда и зачем? – продолжил он задавать вопросы.

Речь Папи была более выразительной, он не проглатывал слова как его соплеменник и всегда смотрел в глаза, будто надеялся там найти ответы на все свои вопросы.

Разговаривали мои новоиспеченные знакомые на русском языке, именно на таком же, что и люди моей цивилизации, единственное различие между ними было лишь частое употребление некоторых слов, значение которых я узнал позже и которые в будущем крепко-накрепко вошли в мой и без того богатый лексикон.

При помощи недюжинной силы Папи я поднялся и ответил: – здравствуйте уважаемые жители планеты, моё имя Элеонард! – Я прибыл в своей капсуле из прошлого, но увидев вас я понимаю, что скорее всего в ней произошёл сбой и я очутился еще в более глубоком прошлом. Видимо, так предначертано Вселенским разумом, и в этом есть некий смысл моего пробуждения. – Но, что я буду здесь делать мне ещё не понятно…

Я опустил голову, а мои мысли наполнились воспоминанием о лучших годах моей жизни на цветущей планете Земля 30000 лет назад.

– Вау, – произнес Папи.

– Хэ, – произнес Джем.

Они посмотрели друг на друга и разом взорвались от смеха, да с такой силой, что рядом пролетавшие гигантские чайки мигом поменяли траекторию своего полета.

– Пойдем, тебе судя по всему сейчас не очень хорошо, Элеонард, – позвали они меня с собой направляясь куда-то в сторону.

После этих слов повторился взрыв раскатистого смеха на весь этот мусорный полигон, и как мне показалось даже чайки, сидевшие в дали на мусорных холмах взмахами своих крыльев, показали полное согласие с утверждением их земляков о моих странностях.

Джем ещё раз пристально оглядел мою капсулу и произнёс: – Где ты откапал такую классную душевую кабинку, сколько лет здесь хожу, ни разу её не видел. – Вот это круть, смотри Папи, похожа на огромное яйцо, а внутри отделана мягким материалом со встроенной цветомузыкой.