Когда все были в сборе, Стефан не позволял себе фамильярничать. Он и остальная часть семерки считали, что все должны четко понимать и знать, кто такой Габриэль, никто не должен был иметь хоть каплю сомнения в его могуществе и справедливости. Хранителю эта официальность жутко не нравилась, но по настоянию первообращенных он все-таки усердно терпел ее. На самом деле он и так знал, что все его боятся и уважают. Причем одно не зависит от другого.

– Говори.

– Со всем уважением! Я прошу дать нашей семерке два часа, и мы обещаем сделать всё, чтобы новенькие справились с поставленной задачей. Ты же знаешь, я тоже переживаю за них, как отец. Но они крепки духом. Им только нужно научиться управлять своей силой.

– Я дам вам полтора часа и сам буду присутствовать, – вокруг стали слышны перешептывания. Края его губ слегка поползли вверх, он понял, что молодняк напрягся. – Я должен убедиться в том, что они не навредят ни одному человеку. Людское сознание – хрупкая штука, уж я-то это знаю. – Он глянул на побледневшего Морфея. – Что ж… Не смею вас задерживать более. У нас слишком мало времени. Идите, а я присоединюсь позже.

Все развернулись и быстрым уверенным шагом последовали за Стефаном и Андерсом в тренировочный зал. Остальные пять воинов семерки отсутствовали, но должны были появиться в течение получаса, как сказал Стефан, перед тем как уйти. Габриэль подождал, пока вся эта мини-армия выйдет из зала совета, и повернулся к Морфею, который таял на глазах:

– Что с тобой?

– Мне, как и любому олимпийцу, нельзя находиться здесь долго. Я же сам пришел к тебе, без приглашения, – он печально посмотрел на своего собеседника, и легкая улыбка коснулась его губ.

– Вот дрянь! Я совсем забыл про эти дурацкие правила!

– Я сделал всё, что мог! Спасибо за помощь! Я даже боюсь представить, чем могло всё закончиться, не обратись мы к тебе.

– Погоди благодарить. Еще ничего не кончено. Всё самое интересное впереди, как я понимаю. – Он вытащил меч из-за спины и стал с интересом разглядывать его сверкающую сталь, на которой начали проявляться древние символы. Морфей сжался от этого жеста, но всё же спросил:

– Что от меня еще требуется?

– Возвращайся на Олимп. Отдохни, – не отводя от меча взгляд, сказал Габриэль. – У вас там намечается праздник, насколько я знаю. Повеселись, веди себя как ни в чем не бывало. Понял меня? – его проницательные глаза метнулись в сторону бога.

– Да.

– Ступай…

Но не успел онир полностью исчезнуть, как Габриэль окликнул его вновь.

– Морфей!

– Да?

– Дай мне знать, когда объявится Фобетор… Пожалуйста!

– Непременно! – И бог исчез.

– Сегодня будет славная ночь! – сказал Габриэль, балансируя своим мечом. Несмотря на очень внушительный размер, его эфес гармонично сливался с крепкой рукой воина, словно был его истинным продолжением. Это было его личное оружие, любимое. Никто даже в руки не смел его взять… Да что уж, его просто невозможно было удержать. Этот меч был выкован из давно забытого мистического металла – орихалка. Семь дней и семь ночей трудились над ним древние боги, с каждым ударом молота вкладывая в него маленькую частичку своей силы. В тот далекий день, когда Габриэль стал хранителем, меч стал последним испытанием его готовности. Источник наделил его жизненной энергией и сознанием, чтобы тот определил сам своего хозяина. Надо сказать, это была любовь с первого прикосновения, они сразу стали одним целым.

Источник! Габриэлю стало крайне необходимо оказаться рядом с ним. Он вставил меч в ножны и быстрым шагом отправился в правое крыло дворца в святилище, в место, куда имел право входить лишь он один.