Стремление помогать женщинам прививалось мне с детства. Когда я была маленькой девочкой, моя прабабушка Мад (это семейное прозвище, производное от немецкого слова «мать») часто приезжала из Калифорнии в Мэриленд, чтобы навестить нас. Мы были обычной американской семьей 70-х годов, жили в предместье, смотрели сериал «Ангелы Чарли», время от времени ели печенье «Поп-Тарт» и «Гёрлскаут».
У Мад был другой подход. Она появлялась не с коробкой сладостей в руках, как бабушка моей лучшей подруги, а с зернами пшеницы, рыбьим жиром, чипсами из плодов рожкового дерева[8], и лимонами Мейера[9]. Не стоит и говорить, что я считала ее странной.
Однако мое удивление вскоре сменилось любопытством. Мад выглядела на двадцать пять лет моложе, чем ее семидесятилетние сверстники. Гибкая, уверенная в себе, она имела королевскую осанку, идеальные зубы и развлекала нас историями о своих мужьях и поклонниках. Всегда со стаканом теплой воды и свежим лимоном в руках, Мад двигалась невероятно бодро и грациозно для своего возраста. Ее кожа сияла. Она десятилетиями не ела сахара еще до того, как Опра ввела в моду свою диету «исключаем белые продукты». Она в буквальном смысле слова спала на доске. Мад начала заниматься йогой задолго до Лайлес, Бикрам и Лулулемин[10] и могла без всяких усилий завести ногу за голову. Сидя за обеденным столом, она говорила нам: «Я люблю вино, но оно меня не любит».
Моя эксцентричная прабабушка оказала большое влияние на меня. Я росла, впитывая ее слова, наблюдая за ней и понимая, что правильное питание и образ жизни открывают дорогу в огромный мир профилактики и излечения; что решение проблем со здоровьем нельзя найти только в баночке с выписанным лекарством; что питание натуральными и органическими продуктами есть основа крепкого здоровья; что регулярные упражнения и созерцательные практики способны поддерживать энергию тела.
Постигая мудрость блистательных профессоров Гарвардской медицинской школы, Массачусетского технологического института и Калифорнийского университета в Сан-Франциско, в общей сложности двенадцать лет работая над получением сертификата врача-гинеколога, я, тем не менее, хотела использовать в медицине еще и идеи Мад. Ее пример побудил меня заняться йогой, чтобы справляться со стрессами в медицинской школе; и я начала задаваться вопросом, почему за всё время моего обучения проблеме питания посвятили лишь тридцать минут. Мад посадила семена, которые проросли во мне. Я всё больше и больше осознавала, что традиционное медицинское образование нельзя назвать гибким, и это побуждало меня мыслить творчески и ставить под сомнение догмы.
В возрасте девяноста шести лет Мад танцевала на моей свадьбе. Она пережила четырех мужей и там, на танцполе, флиртовала примерно с тридцатью представителями мужского пола. В этот период я училась в ординатуре и работала в традиционной системе здравоохранения, обрекающей стариков на унизительную смерть в госпитале. Мад же, напротив, тихо и мирно умерла во сне, когда ей было девяносто семь. При этом она вела самостоятельную жизнь и всё еще могла дотягиваться носком ноги до затылка.
Несмотря на то, что я обучалась по обычной медицинской системе, я подумала, что всё это совершенно неправильно. С одной стороны, система здравоохранения США располагает уникальными инновациями и результатами самых современных научных достижений. С другой стороны, Соединенные Штаты имеют самые высокие в мире показатели по ожирению: этим недугом страдет 36 % населения, а еще 34 % имеют лишний вес. Подобные отклонения приводят к серьезным и дорогостоящим в лечении заболеваниям, которые