Когда я была ребенком, саббаты не отмечались ритуалами, связанными с событиями жизни Бога и Богини. Празднования были посвящены земле, они формировали особое ощущение времени года и чувство земли, которое сопровождало прохождение годичного цикла. Я танцевала вокруг Майского дерева в школе и объедалась ежевичными пирогами в Лугнасад просто потому, что это был сезон созревания дикорастущих ягод и мы собирали их корзинами. А теперь мои дети с удовольствием ползают между зарослями ежевичных кустов, «отвоевывая» у птиц самые крупные и сочные ягоды, которые становятся лучшей наградой в этом «бою». Можно отдавать должное саббатам и без формального ритуала, одеяний и инструментов – просто проживая их и таким образом призывая стихии и объединяясь с землей и с Госпожой и Господином.

Это дает возможность тем, кто не уверен, что хочет отказаться от своего христианского воспитания, обратиться к языческим корням и расширить свой кругозор, включив в него дохристианские практики Зеленого уровня. Поскольку праздники практически одни и те же, возможно, со временем эти люди сумеют отказаться от более новых ритуалов в пользу более древних. Мои мать и бабушка не были «воцерковленными» людьми, и меня не воспитывали в строгой христианской духовной традиции. Я редко ходила к мессе и по воскресеньям иногда посещала различные протестантские церкви. Мне пришлось познакомиться с лютеранством и баптизмом, поскольку первые два года своего формального образования я ходила в лютеранскую начальную школу, в которой изучение катехизиса было таким же обязательным предметом, как и все остальные. Позднее, учась в старшей школе, я посещала баптистскую церковь. Из любопытства и интереса к различным христианским верованиям я также посещала службы в методистских, епископальных и пресвитерианских церквях, иногда со своей матерью, иногда одна, а по особым случаям, например во время зимнего солнцестояния и весеннего равноденствия, с мужем и детьми, когда те были маленькими. Для детей это были общественные мероприятия, где они могли вместе со своими сверстниками принять участие в общем веселье и охоте за яйцами. Но еще будучи первоклассниками, мои дети осознали, что идеи, преподносимые на церковных собраниях, противоречат их ощущению ценности своего «Я» и связи с природой. Они вполне удовлетворены семейными собраниями и предпочитают друзей с открытыми умами и сердцами.

Во времена моего детства наша семья отмечала циклические праздники по-своему, хотя и не выходила за общепринятые рамки. Однако к тому времени, когда мне исполнилось пятнадцать, я задумалась над смыслом христианской доктрины лично для себя и над тем, как мое семейство относится к христианским праздникам, и поняла, что языческий фундамент моего мировоззрения уже был заложен – незаметно, но надежно. Мои поиски глубинной связи с ведьмовством получили искреннее одобрение матери, которая дополнила мои выводы и предложила свою точку зрения на то, чем я занималась. Она делала упор на спиритизм и ченнелинг, но при этом продолжала считать себя католичкой.

После того как я вступила на свой путь ученичества, мать часто говорила мне, что завидует моей твердости и отсутствию потребности приспосабливаться. Сегодня мне доставляет большое удовольствие тот факт, что мои дети воспитываются вне религиозной системы ограничений, которой не придерживаюсь я сама, но которая существует в обществе. Моя мать продолжала ходить к мессе до самой смерти, однако на ее прикроватном столике в спальне лежала не Библия, а книга по спиритизму, написанная известным бразильским спиритом. Ни она, ни моя бабушка не были слишком искушены ни в Библии, ни в католических таинствах – это была абсолютно чуждая для них область, – зато они часами могли говорить о спиритизме, реинкарнации, силах и обращении к Иным за помощью.