Айэн замер, побоявшись, что Аника убежит, если он приблизится ещё.

– Надо что-то придумать…

Риа раздраженно цокнула, устав от этого детского сада. Эта затянувшаяся «прогулка» изрядно утомила ее. Если никто ничего делать не собирается, то придется ей.

– Ты спятила?! – Сильвия ошалело уставилась на огненный шар, распустившийся в руке Рии. – Это же Аника!

– Конечно, это не для того, о чем ты подумала, – оскорбилась Риа. – Я всего лишь могу организовать огненную стену, чтобы она не…

– Никакого огня, – отрезала Сильвия. – Хочешь, чтобы она со страху обернулась в медведя или кого похуже?

– Ну, я не думаю, что она так сразу сможет… – между делом заговорил Айэн себе под нос, но никто его не услышал.

– Нам надо успокоить ее, – заключила Сильвия.

– Не нам, а ему. – Риа указала фонариком на Айэна, и он поморщился от света.

– Да, – неожиданно поменяла сторону Сильвия и подтолкнула его со спины. – Давай, Ромео, дело за тобой.

– Я… – попытался возразить парень, но, к удивлению всех, рысь не бросилась прочь и даже не зарычала. Она принюхалась и, как будто одобрив его, улеглась, став с неким подобием интереса следить за медленно приближающимся к ней человеком.

– Что и требовалось доказать. – Риа сложила руки на груди. А потом склонилась к Сильвии и полушепотом спросила: – А это вообще… точно Аника?

Сильвия глянула на нее, нахмурив брови.

– Будет не круто, если все это время мы провозились с обычной рысью.

Сильвия закатила глаза.

– Здесь не водятся рыси, бестолочь, – устало сказала она. – Это не их среда обитания. Чем ты занималась на уроках географии?

Губы Рии изогнулись в самодовольной усмешке:

– Изучала анатомию.

Сильвия скривилась:

– Уф, избавь меня от подробностей.

Между тем Айэн почти приблизился к Анике. Приглушенно рыча, она настороженно следила за ним, будто сомневаясь, может ли его к себе подпустить. Она снова оскалилась. Он остановился.

– Тихо… тихо…

Риа и Сильвия с настороженным вниманием следили за происходящим издалека.

– Аника, это я, Айэн.

Рысь продолжала недоверчиво рычать. Айэн опустился перед ней на колени, не разрывая зрительного контакта. Животное показало зубы, как будто готовое в любой момент бросится на человека и разорвать его на куски.

– Тихо падает снег… – вдруг запел Айэн негромким, хрипловатым голосом. – За окном поутру…

Все четверо замерли. От образовавшейся тишины словно заложило уши.

– Он решил… спеть ей песню? – произнесла Риа с таким выражением лица, будто это было самое идиотическое, что можно было придумать.

– Я тебя обниму, я тебя сберегу, – тихо продолжал Айэн.

В глазах Сильвии блеснуло понимание:

– Это же колыбельная ее мамы. – Она бросила взгляд на открывшую рот Рию и вновь вернулась к Айэну.

– Хлопьев мягких метель, – Айэн осторожно протянул руку и коснулся ее затылка, – Блестки солнца в снегу…

Аника не шелохнулась, внимая его завораживающему голосу. Человеческое в ней начало возвращать контроль.

– Я тебя обниму…

– Я тебя сберегу, – закончила за него уже сама девушка.

Риа и Сильвия сзади них вздохнули с облегчением.

В глазах Айэна мелькнула боль оттого, в каком состоянии предстала перед ним Аника. Изнеможенная, разбитая, потерянная девушка в разорванном белом платье стояла на коленях. Выбившиеся из косы пряди падали на ее красивое заплаканное лицо. Она прикрыла его руками, и тишина наполнилась ее сдавленными всхлипами.

– Аника… – тихо позвал Айэн, аккуратно коснувшись ее лица.

Он знал, почему она плачет сейчас. Ему не хотелось этого делать, – не хотелось напоминать ей о маме – но только так он мог достучаться до нее. Поэтому он смотрел на нее виновато, покорно ожидая, когда боль стихнет.