Ф. Галлю принадлежит множество научных работ, в том числе четыре тома «Анатомии и физиологии нервной системы», сопровождаемые великолепным атласом из ста листов. Череп Ф. Галля, согласно его желанию, был добавлен в его собственную коллекцию черепов, которая впоследствии стала храниться в Музее Ботанического сада во Франции.

Среди горячих поклонников Ф. Галля был невролог Жан Батист Буйо (Jean-Baptiste Bouillaud). В 1825 году он опубликовал статью под названием «Специальное клиническое исследование, демонстрирующее, что потеря речи соответствует поражению передних долей мозга, что подтверждает мнение Ф. Галля о месте локализации основного органа речи».

На основе имеющихся у пациента симптомов, утверждал Ж. Буйо, врач должен обнаружить локализацию болезни, поскольку ее симптомы различаются в зависимости от места поражения. Ж. Буйо устанавливает четкую разницу между высшими или произвольными действиями и низшими или автоматическими. Он утверждает: «Мозг как орган интеллекта и центр воли – это нервная сила, от которой зависят интеллектуальные действия, следовательно, поражение этого органа их нарушает, оставляя нетронутыми действия другого порядка». Эти принципы Ж. Буйо применил и по отношению к расстройствам речи. Он пишет: «Является очевидным, что для движений органов речи должен быть особый центр в головном мозге, потому что у людей, у которых нет иных признаков паралича, речь может быть полностью потеряна, в то время как другие пациенты с параличом конечностей, напротив, могут свободно использовать речь». В другом исследовании Ж. Буйо замечает: «Важно различать две причины, за которыми может последовать потеря речи; одна – это разрушение области запоминания слов, другая – неполноценность нервного принципа, который управляет движениями речи». Ж. Буйо подчеркивал также, что овладеть речью можно только с самого раннего детства и только посредством научения, потому что действия, необходимые для речи, принадлежат интеллектуальной жизни, в то время как просто движения речевых органов являются преимущественно инстинктивными.

Марк Дакс (Marc Dax,) из Сомьера высказал важное предположение, что потеря речи зависит от поражения левого полушария, но этот факт оставался полностью неизвестным в Париже до 1865 года. Он стал догмой только после открытия П. Брока. О данном открытии, пишет Г. Хэд, принято говорить, как о раскате грома среди ясного неба, но на самом деле это было не так, поскольку оно было подготовлено исследованиями других ученых.

Пациентом П. Брока был каменщик Леборн. Он потерял способность говорить и в 1840 году был госпитализирован в больницу Бисетра. Как установил П. Брока, пациент полностью потерял, артикулированный язык, но при этом мало отличался от нормального человека. Пациент был известен под именем месье Тан-Тан. Так звучал обрывок речи, который он был способен воспроизводить. По аналогии с эмболом в кровеносной системе этот обрывок речи был назван речевым эмболом. Пациент понимал все, что ему говорили, но, какой бы вопрос ему ни задавали, он всегда отвечал: «Тан, тан». Это «высказывание» он сопровождал самыми разнообразными жестами. Когда его не понимали, пациент сердился. Правая рука пациента была полностью парализованной. Правая нога была также ослабленной. Лицо было симметричным, но во время выполнения задания провисала левая щека. Язык двигался во всех направлениях и не отклонялся в сторону. Голос был естественным, мышцы гортани не пострадали. Слух, как сообщал П. Брока, сохранил остроту: месье Тан-Тан прекрасно слышал звук часов. Состояние его интеллекта определить было трудно. Тан-Тан понимал большую часть из того, что ему говорили, но не мог выражать свои идеи или желания. Считал он лучше, чем говорил, и показывал результат на пальцах.