Кампания 1713 года явила собой поучительный пример совместных действий флота и армии в специфичных условиях шхерного района. Было достигнуто единство между гребными судами и пехотным десантом, который фактически выполнял задачи морской пехоты. Для взаимодействия флота с сухопутными частями на берегу был разработан специальный свод визуальных и звуковых сигналов. Основной тактической единицей десантных частей стал полк, приписанный к определённому отряду гребных судов, а боевые порядки галер привели в соответствие со строевым расчётом пехоты. Все пехотные части проходили подготовку к операциям вместе с экипажами своих галер. Десантный корпус к 1714 году насчитывал 15 тысяч человек.

Перед началом десантирования морской пехоты корабельная артиллерия «большого» флота «обрабатывала» соответствующий участок берега и наносила удар по объектам противника, а после высадки десанта оказывала ему по возможности огневую поддержку. Высадка на направлениях главного удара в некоторых случаях обеспечивалась демонстративными отвлекающими действиями вспомогательного отряда.

Если учесть, что многие русские пехотинцы видели море в первый раз в своей жизни, можно лишь поражаться их стойкости, отваге и быстрой боевой выучке. Ставка Петра на галерный флот оправдывалась на все 100%. Однако «большой» флот по-прежнему оставлял желать много лучшего. В кампании 1713 года он сыграл лишь пассивную роль. Впрочем, и шведский корабельный флот особой активностью не отличался, а его взаимодействие со своими сухопутными войсками было тоже явно недостаточно. У шведов самым отрицательным образом сказывалось отсутствие галерного флота.

Но кампания 1713 года ещё не закончилась.

Всякий воин должен понимать свой маневр.

А. Суворов

Как только русская армия заняла Обу, царь Пётр, прекрасно понимая, что Любеккеру, как бы его ни критиковали в Стокгольме, удалось сохранить потенциал финляндского корпуса, представлявшего определённую угрозу русской армии, поставил Ф.М.Апраксину новую задачу: преследовать и уничтожить этот потенциал шведов. В частности, предполагалось, что успешная операция в районе Тавастхюса13 могла бы привести к установлению полного русского контроля над Эстерботтеном, а значит, и над большей частью Финляндии, примыкавшей к Ботническому и Финскому заливам.

В течении трех суток, с 16 по 18 сентября 1713 года, русские части выгружались с галер на берег. Сюда же для предстоящей операции морем перевезли 3000 фургонов с продовольствием, фуражом и боеприпасами. 20 сентября, получив всё необходимое, корпус генерал-адмирала Апраксина (примерно 12500 пехотинцев и около 4500 драгун) двинулся из Хельсингфорса к Тавастхюсу. Три полка пехоты остались в качестве гарнизона в городе.

20 сентября Тавастхюс пал. Армфельт вступать в бой не стал, прекрасно понимая, что расклад сил складывался явно не в его пользу. Единственное, что он в тот момент мог противопоставить неприятелю, это действия по разрушению коммуникаций и иной инфраструктуры, а также вывоз запасов фуража и провианта вглубь Финляндии. Небольшие отряды шведской кавалерии, действуя в отрыве от главных сил, приводили в действие тактику «выжженной земли» – опустошение территорий, которые должны достаться врагу. Фактически, Армфельт продолжил тактику Любеккера.

Какими же силами располагал теперь шведский командующий? Отечественные историки, в частности, А.З.Мышлаевский и Ю.Н.Беспятых, говорят о наличии у него 7000—8000 солдат, в то время как шведские и финские исследователи оперируют цифрами от 3700 до 7200 человек. Анализ источников показывает, что общая численность шведского корпуса в начале июня составляла всё-таки 7200 человек, но к сентябрю, около двух тысяч солдат либо заболели, либо дезертировали. Кроме того, Армфельт был вынужден назначить два пехотных полка – Бьёрнеборгский и Нюландский – и значительную часть кавалерии и драгун для защиты проходов Фари, Вялкякоски, Коккола, Турвис и охраны дороги Турвис-Таммерфорс. В конечном итоге на главную позицию между озерами Маллас-Веси и Пялькяне-Веси барон, согласно Уддгрену, смог стянуть всего 2700 пехотинцев, 700 кавалеристов и драгун, а также семь трехфунтовых орудий и две восьмифунтовые гаубицы. Поверим Уддгрену, который пишет: