Так и есть, мой ненаглядный женишок, видимо, проголодался. На столе куча мисок, которые он достал из холодильника, а рядом стоит наполовину опустошенная бутылка виски, и в пепельнице тлеет вонючая сигара.

Хочу пройти вперед, обратить внимание на опасность возникновения пожара, как Роберт снова ругается и в сердцах со всей силы хлопает дверцей холодильника. А потом поворачивается к бутылке и делает из нее большой глоток.

Черт, да он же пьян в стельку. Вон, на ногах еле стоит, качает всего.

И какого хрена я тут забыла?

Быстро бегу обратно к себе и захлопываю дверь, а затем закрываю ее на имеющуюся щеколду. Слабая преграда для взрослого крепкого мужчины, да еще и сильного мага, но что есть, то есть.

Подумав немного, решаю придвинуть комод к двери. Хоть какая-то страховка на оставшуюся ночь.

А затем сажусь на кровати и обнимаю себя руками, и так и сижу некоторое время, раскачиваясь словно болванчик из стороны в сторону.

Тошно.

И наконец, когда шум в коридоре вроде бы стихает, принимаю ударную дозу успокоительного зелья и только после этого забываюсь беспокойным сном.

Просыпаюсь, когда на часах давно уже полдень. Надо же, давно со мной такого не было.

В голове тяжесть и вязкая каша, во рту неприятный травяной привкус. Кажется, с дозой лекарства я все же переборщила. Не стоит столько вливать в себя. Тем более не знаю, чего вчера так перепугалась. Наверное, это что-то на подсознании.

А может попробовать подливать Роберту зелье? Будет скрадывать его агрессию.

Да нет, он легко может распознать специфический привкус, а там и прибьет меня ненароком за такие дела. Фигурально выражаясь, я надеюсь. Ведь он все же аристократ с идеально привитыми с детства манерами, а аристократы на женщин руку не поднимают, предпочитая действовать психологически.

Кое-как приведя себя в относительный порядок, наконец покидаю комнату, предварительно с трудом вернув на место комод. Ничего, еще неделька таких ночей и смогу двигать его словно пушинку.

Дома царит тишина.

Невольно ежусь. Как-то не по себе немного.

Шагаю на кухню. Здесь все идеально убрано, словно и не было всего того беспредела, устроенного Робертом ночью. Лиззи молодец.

А вот в кухню входит она собственной персоной.

– Доброе утро, вернее день, – вежливо здороваюсь с девушкой. – мистер Ромиро ушел?

Осторожно спрашиваю, прощупывая почву его переменчивого настроения. Хотя если бы я ему действительно понадобилась, его и комод не остановил бы.

– Да, ушел, – бесцветным голосом отвечает мне служанка, – сейчас накрою вам стол.

И тут Лиззи на миг поднимает на меня глаза, и я вижу огромным фиолетовый синяк на ее лице.

– О Мерлин, Лиззи! Кто это с тобой сделал? Неужели Роберт!? – подбегаю к девушке и хватаю ее. – Кошмар какой, но ведь можно залечить, да.

С полминуты она мне ничего не отвечает, а потом как выдаст с неприкрытой ненавистью и злостью.

– Нельзя! Мистер Ромиро требует, чтобы его наказания долго оставались видными, так лучше усваивается урок. И прекратите уже проявлять ко мне мнимое сочувствие! Это все из-за вас! Из-за вас! Он увидел вас за столом и сорвался на мне! Ненавижу! – девушка буквально кричит на меня.

– Лиззи, зачем ты здесь работаешь? – спокойно спрашиваю ее, не обращая внимание на неподобающее поведение прислуги. – Ты ведь в отличие от меня можешь уйти.

– Могу, – выплевывает та, чуть успокоившись, – но не стану этого делать. Я здесь появилась раньше вашего, так что не мне уходить.

И гордо вздернув подбородок, отворачивается к выходу из кухни.

– Нет, подожди, милая, – останавливаю девушку за руку. – Мы еще не договорили.

– Договорили, – яростно вырывается она и в порыве отбивается от меня тяжелой сковородкой.