Родион кивнул и призвал на помощь все остатки потрепанных нервных клеток на ближайшие час-полтора.

Больше клиентов у него нет, и он отошел назад к стойке, где скучающе подпирала рукой подбородок Алена.

– Красавчик, правда? – лукаво спросила она, глядя поверх плеча Родиона.

Тот обернулся: его клиент расслабленно пролистывал меню, особенно не вчитываясь.

– Он? – на всякий случай уточнил Родион, покосившись в сторону своего столика.

Со спины вроде обычный, осанка уверенного в себе человека, хоть и одежда совсем простая – футболка да джинсы.

Но Родион вспомнил его глаза, и его пробрала внутренняя дрожь. У него язык не повернулся бы согласиться с Аленкиным высказыванием.

– Обычный сноб, – пробурчал Родион. Не Алёне даже, а себе.

Мужчина тут же обернулся и поймал взгляд Родиона, усмехаясь.

– Отдашь тогда свой столик? – фыркнула Алёна.

Если где-то на периферии и мелькнула мысль согласиться, то Родион её намеренно пропустил мимо внимания. И тут же разозлился на свою беспочвенную трусость. А главное – перед кем?

Злая уверенность толкнула его подойти к столу, игнорируя смешки напарницы.

– Определились с выбором? – выученным профессиональным тоном поинтересовался он, приготовив блокнот и ручку.

– Да, пожалуй, – кивнул мужчина. Он закрыл меню и медленно перебивал пальцами какой-то ритм по обложке. Родион, как загипнотизированный, следил за движениями длинных пальцев, мыслями снова улетая в туман. – Мне рагу из печени. С овощами, – голос у мужчины почти мелодичный, смеющийся – как у привыкшего много шутить заводилы любой компании. Но от его слов Родиона вновь пробирает дрожью.

Он снова заглянул в пакет с содрогающейся в конвульсиях кровавой печенью.

– С вами все в порядке? – как сквозь вату услышал Родион знакомый голос. Мужчина, вскинув бровь, внимательно смотрел на него. – Вы резко побледнели.

Родион сильнее сжал пальцами ручку и даже услышал едва уловимый треск пластика.

– Всё в порядке, – язык еле ворочался. – Что будете пить?

Ощущения из сна возвращались с новой силой, и Родион наблюдал за происходящим сторонним зрителем. На автомате выполнил работу. И незаметно дожил до конца смены.

Тот мужчина не то что не поскандалил, а даже оставил щедрые чаевые – в принципе, неделю можно было бы и не выходить на работу.

Желание вернуть крупную сумму было сильным, но Родион заметил деньги только после ухода гостя.

«Если он вернется, верну», – твердо решил он, потому что не чувствовал радости. Лишь тупое онемение и уверенность, что нажил себе долгов, за которые вряд ли сможет расплатиться.

Чужое ему никогда не было нужно.

***

Первым делом по возвращению домой Родион принял душ. Заставший почти у подъезда внезапно начавшийся ливень промочил его до последней нитки.

Всю дорогу его подзуживало непреодолимое желание проверить свои рисунки, черновики к новелле, над которой он сейчас работал. С психа после очередного радиомолчания от какой-то там студии разработки, он решил отрисовать и собственноручно написать свою историю. И пока он трясся в троллейбусе, то вспомнил, что долго выбирал протагониста – набросал десятки вариантов и неделю мучился выбором.

Он должен найти эти черновики.

В рекордные три минуты Родион покинул ванную и стал копаться в ящиках со своими ранними и не очень набросками. Пальцы подрагивали, и листы предательски из них выскальзывали, заставляя Родиона материться сквозь плотно сжатые зубы. Наконец, он нашёл стопку со скетчами так и не введенных в историю персонажей. Он кинул её на стол и упёрся обеими руками о край, переводя дыхание.

Кровь набатом стучала в висках. Словно со стороны Родион слышал свое тяжёлое дыхание: будто бы он бежал весь час до дома за троллейбусом, а не стоял внутри, вцепившись в поручень.