– «Как вкусно от него пахнет…»

– Где же мои манеры? – произнёс юноша отстранившись. – Позвольте представиться, граф Гаррит Сэйло.

– Вы… лангерн?

– Всё верно, ваша светлость, – ответил Гаррит, глубоко поклонившись девушке, на что та неловко улыбнулась и слегка покраснела. – Не принимайте близко к сердцу слова Управляющей. Эта женщина – главная среди прислуги, но она всё ещё сама остаётся прислугой, так что уж точно не ровня вам! Наверняка вы очень устали с дороги. Может вас проводить до покоев?

– А вы знаете, где они?

– Я занимаю во дворце определённую позицию, поэтому обо всём, что в нём происходит, прекрасно знаю, ваша светлость. Пойдёмте же. За багаж не переживайте, я велю слугам доставить всё в целости и сохранности в ваши покои, – успокоил герцогиню Гаррит, после чего галантно протянул ей свою руку, и Исинэра, не колеблясь, приняла жест, позволив юноше сопроводить себя. Стоило им подойти к огромным дверям, как те тут же начали открываться, вновь с грохотом и скрипом. Герцогиня на мгновение замерла, чувствуя, как холодный ветерок, исходящий изнутри, начал обволакивать её.

По дороге в покои Исинэра не встретила ни одного слуги или придворного. Вероятно, никто из них не горел желанием пересекаться с чужачкой. Заметив погрустневшее от этой мысли выражение лица девушки, Гаррит заулыбался и постарался отвлечь герцогиню рассказами о дворце.

Вскоре пара подошла к белым двустворчатым дверям, за которыми располагались покои девушки. Исинэра, всё ещё взволнованная после холодного приёма, невольно сжала руки в кулаки, думая, что за дверьми её ожидает очередное разочарование. Однако, едва переступив порог, она почувствовала, как напряжение начало уходить.

Покои оказались не просто приличными, а даже довольно уютными. Комната средних размеров была выдержана в светлых тонах: стены цвета слоновой кости, лёгкие полупрозрачные шторы и мягкий ковёр, по которому наверняка приятно было ходить босыми ногами. Мебель была выполнена из светлого дерева с изящной резьбой, придававшей интерьеру лёгкости и изысканности. Особое внимание девушки привлекло огромное панорамное окно, из которого открывался вид на дворцовый сад. Конечно же, в комнате почти незаметно располагалась и дверь в личную ванную.

Немного осмотревшись, Исинэра по приглашению Гаррита присела с ним на широкий светло-бежевый диван, обитый мягкой тканью и располагавшийся в уютном уголке комнаты, рядом с круглым белым столиком, на котором стоял один лишь изящный подсвечник.

– Как вы, ваша светлость? Чувствуете себя получше? – обеспокоенно спросил юноша, пододвинувшись к ней несколько ближе, чем того диктовал этикет.

– Можете обращаться ко мне просто «Исинэра», – немного смущённо проговорила девушка, отведя взгляд.

– Исинэра… Прекрасное имя! Такое благородное и красивое, как и вы сами! Не то что моё… Гаррит…

– Нет, что вы! У вас прекрасное имя! Очень вам подходит! Такое звучное и гордое! – возбуждённо ответила герцогиня, посмотрев на юношу. Их взгляды многозначительно пересеклись.

– Простите, Исинэра, возможно, это прозвучит несколько дерзко, но я не могу этого не сказать. Я заворожён вашей красотой. Никогда прежде не видел девушки красивее. Уверен, что на Силине вас считают главной красавицей!

– Ох, нет, что вы! Это далеко не так. Принцесса Реара…

– Я видел её портрет. Право, ничего особенного. А вот вы… Бронзовая переливающаяся кожа, мягкие вьющиеся волосы цвета первых лучей восходящего солнца, губы словно нежнейшие алые розы…

Исинэре впервые говорили подобные комплименты. Обычно они все доставались Реаре, признанной красавице Силина. Единственный же комплимент, который получала прежде герцогиня, заключался в том, что её щёки считали «по-детски милыми».