Сказанное не означает, что уточнение, корректировка уголовноправовых принципов с учетом общеправовых не нужна. Напротив, она полезна, но при непременном условии, что общеправовые принципы социально и научно обоснованы, а не идеологически заданы. Применительно к принципам уголовного права необходимо строже подходить и к их названиям, избегая не вполне понятных неспециалистам и не совсем удачных с точки зрения русского языка терминов типа: принцип «экономии репрессии (уголовной ответственности)» или «персональной ответственности» и т. д.

Нельзя в ущерб ясности и доходчивости закона заменять общепризнанные наименования уголовно-правовых принципов на менее понятные и более сложные только на том основании, что первые употребляются в других отраслях права, ибо никакая из отраслей, включая и конституционную, не имеет перед уголовным правом преимуществ на использование таких наименований. К тому же общие термины недвусмысленно указывают на принципиальное единство фундамента всей правовой системы.

Конкретное содержание принципов разных отраслей права, конечно, не может быть одинаковым. Однако уточнение их содержания должно происходить в четко очерченных рамках этого единства. В связи с этим следует согласиться с Н. И. Загородниковым и А. Б. Сахаровым, которые пишут: «Необходимо восстановить подлинное содержание и значение уголовного права, исходя из приоритета общечеловеческих ценностей, начал справедливости и милосердия, объективной оценки добра и зла»205.

Следует заметить, что до начала последней реформы уголовного законодательства в круг уголовно-правовых принципов теорией уголовного права в целом включались и те идеи, которые и сейчас (независимо от их отнесения в то время к разным классификационным группам) олицетворяют собой гуманизм, вину и законность, справедливость и равенство.

Напомним, что в этом аспекте назывались гуманизм, «экономия» уголовной ответственности (Н. И. Загородников, Ю. А. Демиров, А. В. Наумов, П. А. Фефелов) и вина: виновная ответственность, ответственность за вину, ответственность лишь за конкретное деяние – правонарушение, субъективная ответственность (Н. И. Загородников, Ю. А. Демиров, Г. А. Кригер, А. В. Наумов), законность (Н. И. Загородников, Г. А. Кригер, А. В. Наумов, П. А. Фефелов) и справедливость: совпадение отрицательной уголовно-правовой и моральной оценки деяний, признаваемых преступлениями, соответствие уголовной ответственности (наказания) опасности (тяжести) преступления, индивидуализации ответственности и наказания (Н. И. Загородников, Ю. А. Демиров, А. В. Наумов, П. А. Фефелов).

Хотя принцип равенства перед законом в процитированных высказываниях прямо не указывался, он, безусловно, в них предполагался либо как универсальный (находящийся за пределами системы уголовно-правовых принципов), либо как вытекающий из принципа демократизма, либо как во многом проявляющийся в принципах законности, вины и справедливости. Из упоминавшихся такие принципы, как классовость, интернационализм и патриотизм, отражали содержание советской эпохи и поэтому признавались основополагающими в уголовном праве того периода.

В начале подготовительного периода реформы советского уголовного законодательства С. Г. Келиной и В. Н. Кудрявцевым была предложена система «внутренне согласованных, взаимосвязанных» принципов, которая графически выглядит следующим образом (см. схему 2).

Схема 2. Взаимосвязь принципов советского уголовного права206.

По мнению указанных авторов, «названные принципы охватывают наиболее важные проблемы уголовного права. Сама последовательность изложения этих принципов в известной мере отражает также последовательность деятельности органов следствия, прокуратуры, суда в связи с расследованием преступления и привлечением виновного к ответственности. Первые из названных принципов формулируют руководящие идеи, касающиеся основания привлечения к уголовной ответственности, а последующие – основания назначения, исполнения и освобождения от уголовной ответственности и наказания»