Представляя собой новое цивилистическое направление, концепция осуществления прав и исполнения обязанностей формирует особое представление о сущности, целях, классификации и других вопросах системы принципов гражданского права. Не находясь в существенном противоречии с существующими на сегодня представлениями о гражданско-правовых принципах, анализируемая нами теория позволяет по-новому осмыслить теоретические и практические проблемы принципов.

Среди важнейших теоретических выводов, которые могут быть получены применительно к принципам гражданского права с использованием концепции осуществления прав и исполнения обязанностей, выделим следующие[124].

1. Принципы гражданского права имеют определенную цель действия. Цель механизма осуществления прав и исполнения обязанностей – гарантировать фактическую реализацию субъективного права, то есть, например, фактически получить искомое благо, денежные средства, исключить дальнейшее нарушение права и т. п. Рассмотрение проблемы принципов гражданского права через призму концепции осуществления прав и исполнения обязанностей неизбежно приводит к пониманию данной цели как важнейшего направления существования основных начал. Принцип как основа гражданского права должен обеспечивать такой механизм правового регулирования, при котором гарантируется получение субъектами фактически положенного по закону или договору.

Сказанное обосновывает другой, более частный вывод. Если цель существования принципов гражданского права – обеспечение юридической и фактической защиты субъективного права, то начала, неспособные ее реализовать, не могут рассматриваться в качестве принципа гражданского права.

Например, В.Я. Богданов выделяет принцип качественной определенности обязательственных отношений[125]. Справедливо следующее утверждение: «Без предметного содержания сделки нет качественной определенности обязательств, без которой невозможны ни их реальное исполнение, ни правовая защита кредиторов»[126]. Безусловно, конкретизированность содержания – одна из отличительных черт обязательственных отношений. Однако сущность принципа как основополагающего начала выражается в том, что он находит свое отражение в совокупности норм, а также в судебной практике. К сожалению, автор не указывает, в чем законодательное и/или правоприменительное значение приведенного им явления как принципа. В связи с этим представляется, что качественная определенность выступает исключительно свойством, отличительным признаком обязательства, но не принципом.

С другой стороны, так называемый «принцип качественной определенности» не имеет под собой цели создания механизмов реального осуществления субъективного права. Скорее он формирует доктринальное представление о сущности, характеристиках обязательственного отношения, что недостаточно для признания его принципом гражданского права.

Установление цели существования принципов гражданского права также имеет и практическое значение, так как позволяет судам и иным правоприменительным органам правильно толковать нормы права, в которых раскрывается содержание принципов гражданского права. В частности, по одному из дел суд отметил, что в силу принципов равенства участников гражданских отношений и судебной защиты субъективных прав субъектам должна быть предоставлена реальная возможность довести до сведения суда свою позицию относительно всех аспектов дела. Иное толкование норм гражданского права, а также гражданского процессуального права, проведенное судами нижестоящих инстанций, не соответствует смыслу закона