Анализируемый нами пример показателен и в другом плане. Первоначально дискуссии по поводу принципа добросовестности велись на уровне доктрины, затем он стал эффективным инструментом, с помощью которого возможно решение конкретных правоприменительных задач, а уже затем законодатель, видя теоретическую и практическую необходимость данной категории, внес соответствующие изменения в законодательство. Подобный процесс представляется перспективным в плане развития системы принципов гражданского права.
В связи со сказанным возникает новая проблема: возможен ли обратный процесс? Может ли возникнуть такая ситуация, при которой тот или иной принцип гражданского права по каким-либо объективным причинам утратит свое значение? Ответ на предложенный вопрос представляется крайне трудным ввиду того, что, как было указано ранее, нет единого устоявшегося перечня гражданско-правовых принципов. Утрата какой-либо категории, именуемой в науке «принципом», может означать, помимо прочего, необоснованное ее выделение в качестве такового.
С другой стороны, ряд принципов гражданского права (диспозитивности, равенства участников гражданских правоотношений, свободы договора, неприкосновенности собственности, судебной защиты гражданских прав и т. д.) имманентно связаны с сущностью гражданского права, вытекают из важнейших положений Конституции Российской Федерации. Предположить возможность их утраты без изменения социально-экономической основы отечественного правопорядка не представляется возможным.
Появление принципов, которые прямо в законе не указаны, но вытекают из его смысла. Говоря о том, что перечень принципов гражданского права непостоянен и может дополняться, мы привели пример, связанный с формальным признанием подобного процесса. Вместе с тем появление новых принципов возможно отнюдь не одним-единственным путем – внесением изменений в законодательство. Одной из недавних тенденций в развитии принципов является появление таких основополагающих начал, которые прямо в законе не указаны, но вытекают из его смысла. По данному поводу очень точным представляется замечание Е.В. Вавилина о том, что признать источником принципов лишь нормативно-правовой акт означает «признать совершенство всей существующей правовой системы, что настойчиво опровергается судебной практикой»[104].
Фундаментальные идеи гражданского права, прямо не закрепленные в нормативно-правовом акте, могут признаваться принципами только в том случае, если они соответствуют определенным признакам: находят свое отражение в совокупности гражданско-правовых норм; обосновываются и применяются судебной практикой по группе дел; рассчитаны на многократное использование; их смысл и содержание вытекает из положений Конституции РФ, основных начал гражданского законодательства.
Одним из принципов, вытекающих из смысла закона, является принцип защиты слабой стороны в обязательстве, который основывается на идеях справедливости, равенстве граждан, социальной сущности российского государства, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека. Указанное начало проявляется в нормах законодательства (например, ст. 428, 577 ГК РФ), а также в решениях различных судов.
Отметим, что вычленение основных начал из смысла и духа закона – это в большей мере особенность частного права. Гражданское право, как совокупность норм, неразрывно связанных с экономическим оборотом, должно активно развиваться, следовать за изменениями отношений в производстве, потреблении, обмене благ. Именно поэтому в гражданском праве, в отличие, например, от уголовного, применяются аналогия права и аналогия закона. Развитие законодательства не всегда успевает (в силу как субъективных, так и объективных причин) за развитием экономических отношений, что восполняется судебной практикой.