– Вы отдадите её мне, детектив? – слизывает с губ кровь, отчего моё сердце делает тройной кульбит и падает в желудок. – Что же вы хотите за это?

Вряд ли подобное можно просить у приличной девушки. Хотя Бэрдипот, несмотря на внешний лоск, трудно назвать таковой. За красивым костюмом скрывается та ещё грязь. Видел лично. Изучил папку вдоль и поперёк. Знаю обо всём, чем она занималась.

– Ничего, – бормочу, выныривая из фантазий, и благодарю небеса за то, что на мне просторный плащ. – Просто будешь должна.

Звучит убедительно. Бэрдипот занимает приличное место, чтобы быть полезной должницей. «Будешь должна», и никаких пошлых намёков. Просто в любой момент можно спросить с неё любого рода помощь. Вдруг меня подстрелят или мне понадобится убежище. Привязать её к себе подобной просьбой, сделать шанс на сотрудничество более вероятным, иметь возможность завязать диалог, зайти в дом, попросить о чём-то… Я не ей делаю одолжение, а себе. Не её спасаю от тюрьмы, а себя от одиночества. В последнее время она моё единственное развлечение и хоть что-то интересное в жизни.

– Хорошо, буду должна, – легко соглашается и протягивает руку.

Не ожидал иного ответа. Бэрдипот прекрасно знала, что из-за совершённой ошибки у нас появился единичный шанс скрутить её. Как бы сейчас этому ни удивлялась. Протягиваю папку, и Бэрдипот хватается за неё цепко и жадно, как за спасение.

Отдаю её слишком легко. Внутри всё кричит, что мой манёвр неправильный.

Внутренний голос, прости.

– Так всё же, что с лицом? – спрашиваю, пока Бэрдипот нежно прижимает папку к груди. Поднимает растерянный взгляд, будто это её не волнует.

– Я ошиблась, – тянет она. – В па-алиции наказали по-своему. А у босса сва-аи методы намекнуть, что я совершила а-ашибку.

Морщусь с того, сколько раз она протягивает гласные. Так неправильно. Неестественно.

– Сиано?

– Что вы, детектив. – Бэрдипот усмехается, и не остаётся никаких следов прежнего заикания. – Мистер Сиано не марает руки о мелких людей.

– Я думал, ты ценный сотрудник.

Бэрдипот задумывается, прежде чем ответить. Её привычный образ продолжает рушиться на глазах.

– Не думаю, что ценных сотрудников приказывают убить та-ак часто.

Захотела смутить, напомнив о нашей встрече?

– Тогда не ошибайся больше, – сухо кидаю и хватаюсь за ручку входной двери. Бэрдипот успела утомить одним присутствием. – Я не буду таскать тебе дела каждый раз, как ты будешь попадаться.

Тут я вру. Я бы сделал это снова. Сегодня я не впервые поступился всем ради неё, и с лёгкостью продолжу делать это.

Снова. И снова.

2

Лёжа на пропахшем куревом матрасе, тупо смотрю в потолок. До будильника всего час, и нужно собираться на работу. Смысла всё ещё продолжать жалкие попытки заснуть нет. Всю ночь я ворочался на кровати, скручивая вокруг себя одеяло. К пяти утра оно сбилось, наполовину торчало из пододеяльника и стало мокрым от пота. Пепельница на полу переполнена сигаретами, которые я выкуривал одну за другой на протяжении ночи.

Поход к Бэрдипот вывернул наизнанку душу. Но не это главная причина бессонницы. Она мучает меня с первой нашей встречи. Ещё в тот день я пролежал всю ночь, прокручивая её в голове снова, и узнал, что это за чувство такое, о котором не раз слышал: невозможность сомкнуть глаз. Утром пошёл на работу таким разбитым, что Харди весь оставшийся день шутил, что новичок «очень нервно отнёсся к происходящему на улицах».

Ортэм не понравился мне настолько, что привычка курить, которую я с величайшим трудом бросил в колледже, вернулась так быстро, что я и моргнуть не успел, как стоял на углу дома с дымящейся сигаретой и выслушивал от Харди жалобы на то, что мы должны работать в официальный выходной. Труп маленькой девочки, из-за которого нас вызвали вне графика, лежащий на асфальте, он напрочь при этом игнорировал.