– И зачем ей понадобилось Логово? – поинтересовалась Дили.

– Подслушивать – плохое качество для принцессы, не так ли? – усмехнулся Дракон. Но улыбка его была не такой цветущей. Бая, очевидно, подточила коготки о его нервы.

– Принцессы или королевы? – насупилась Клодилия. – Это правда, что принц Честер собрался сделать мне предложение?

– Честное слово, он станет на редкость болтливым королем!

– А я его женой?! – Она встала, и Дракон тут же поднялся со своего кресла. – Вы же знаете, как мне неприятен этот человек!

– Тот, кто три года подряд завоевывал звание «Прекрасного принца» и собирается стать королем могущественной империи? – поинтересовался Дракон.

– Да провались они пропадом и звание, и империя!

– Разве не все девушки мечтают выйти замуж за прекрасного принца?

– О, у меня полно мечтаний! Например, избавиться от светской жизни и жить в лесу, как моя целительница Мораи. Или выйти замуж по любви!

– Вам не кажется, что ваши мечты противоречат друг другу? – сухо заметил Дракон.

Клодилия отмахнулась.

– Как-то оно да будет! Главное, что в моих мечтах нет места принцу Честеру.

– Сочувствую, – без капли сочувствия сказал Дракон.

– Как вы можете быть таким черствым? Разве вы всегда хотели управлять Логовом и быть запертым в этой каменной громаде?

– Нет, конечно, – улыбнулся тот. – Я тоже был юн, как вы сейчас. И у меня тоже были безумные фантазии, как и у вас.

– И что изменилось?

– Я повзрослел и принял свою судьбу. Поэтому же я не продам Логово Бае и ее племени безумных кошек. И именно поэтому вы выйдете замуж за Честера и станете прекрасной Лаэдрийской королевой.

– Только потому что вы повзрослели и изменили свой взгляд на жизнь, я должна покориться такой судьбе?

– Если бы вы прожили столько, сколько прожил я, – снисходительно начал Дракон, – то вы бы знали, что наши отдельные жизни не стоят ничего. Но стоят роли, позиции, которые мы занимаем. Не для нас самих, не для наших эгоистичных убеждений, а для других людей, для других живых существ, для мира во всем мире.

– Вы говорите точно как мой батюшка!

– Всегда считал короля Зирландии мудрым человеком, – склонил голову Дракон.

– Но я – сама по себе! Я не ассоциируюсь ни с чем. Я могу исчезнуть, и вряд ли хоть одна душа из высшего света поинтересуется, куда я запропастилась. Место лаэдрийской королевы может занять более подходящая особа!

– Поздно, ваше высочество. Теперь вы уже ассоциируетесь и с принцем Честером, и с Лаэдрией, и со статусом монархини.

– Я взбалмошная, я ходячее несчастье!

– Тем не менее все во дворце Зирландии любят вас. Хотя и считают, что вам пора повзрослеть.

– Мое поведение скандально! Знала бы лаэдрийская правящая династия, они бы ни за что не позволили своему отпрыску сделать мне предложение!

– Тогда я могу по-дружески посоветовать вам лучше скрывать свои проделки, потому что любой ваш проступок, любое, даже самое крошечное несоблюдение вами этикета, теперь будет рассматриваться так же строго, как и проступки королевы Лаэдрии. Теперь вы – одно из самых заметных лаэдрийских лиц. На вас пристально смотрят глаза всего мира. Поэтому будьте благоразумны.

– Но я не хочу… – прошептала Клодилия.

– Мы не выбираем место, место выбирает нас, – сказал Дракон, провожая принцессу к двери.

Целых десять дней принцесса честно пыталась вести себя хорошо. И ей это даже начало удаваться лучше, чем когда-либо в ее жизни. Если не считать нескольких незапланированных эксцессов на уроках архиита и безнадежно испорченных отношений с Глобом Рукотворником.

Короче, до того злосчастного утреннего эпизода с одеждой (о котором мы расскажем позже) все, включая Бернис, считали принцессу исправившейся и покорившейся своей судьбе. Правда, Бернис узнала о хитрости Клодилии, когда у принцессы завязалась официальная переписка с принцем Честером.