Мне было его жаль.

Если всех действительно не оттолкнул вид моей кровоточащей ноги, среди участников были юноши, родители которых могли выдвинуть их на роль моего жениха. Став канефорой, я на шаг приблизилась к тому, чтобы из девушки стать женщиной. Полностью это произойдет, когда я вступлю в брак.

Я внимательно следила за соревнующимися. Этот был грациозен, тот силен, другой легко отвлекался. Некоторые казались веселыми, другие мрачными и сосредоточенными. Что из этого было бы лучшим качеством для мужа? Гектор, мой идеал мужчины, смеялся и что-то кричал своим друзьям. Один раз он помахал мне рукой.

Но соревнования давались ему легко. Вероятно, мой будущий муж вынужден прилагать все усилия, и у него нет времени на то, чтобы размахивать руками. Но это не значит, что он не мил или добр. Откуда мне знать, каков он на самом деле, если я могу только издали наблюдать за ним?

Я снова пожалела, что не могу видеть будущее. Иначе бы я знала, за кого мне суждено выйти замуж. И если бы я увидела, что мы не понравимся друг другу, возможно, я смогла бы убедить мать и отца выбрать мне кого-нибудь другого.

Гектор занял первое место в соревнованиях по борьбе. Я до боли защелкала пальцами[4].

Мой близнец Гелен не победил ни в одном из соревнований, но в каждом выступил лучше, чем наш брат Деифоб, а только это его и заботило. Гелен ненавидел проигрывать, и я с детства привыкла уступать ему в наших маленьких играх. Я предпочитала поражение его сердитому молчанию и внезапным, будто бы случайным, тычкам.

И я все равно любила его. Когда мы были совсем маленькими, мы все время проводили вместе.

Деифоб был старше нас на четыре года, и пока Гелен был меньше и слабее, нередко делал ему послабления. Но теперь, когда они стали равны, Деифоб жаждал победы не меньше моего близнеца.

После соревнований был пир, на котором троянцы угощались мясом жертвенных быков и жертвенными фруктами, а после, потяжелевшие, двинулись домой. Я спросила у матери разрешения задержаться в священной роще.

– С твоей ногой все в порядке?

– Я уже и забыла, которую из них поранила. – Не совсем.

– Ты можешь остаться. Не волнуйся, если вдруг уснешь до утра. Аполлон может послать тебе вещий сон.

Майра будет скучать, но вдруг я увижу отблеск будущего! Потом я приласкаю ее и все ей расскажу.

Боги могли не только посылать сны. Они могли лично явиться своим избранникам и помочь им.

Или навредить. Зевс, повелитель богов, иногда похищал девушек, которые ему нравились.

Но Аполлон вел себя иначе – бόльшую часть времени.

Когда все разошлись, я села на скамейку перед алтарем божества и его мраморной статуей под ветвями древнего дуба. В мае в нашей теплой стране священная роща превращалась в дикое сплетение лавровых кустов, оливковых зарослей, виноградной лозы и карликовых сосен. Где-то ворковал голубь. Зашуршали листья. Аромат сосны приятно щекотал нос.

Я улыбнулась статуе: сладкому изгибу ее губ, мощным рукам и ногам, тому, как грациозно опускаются к подножию складки туники. Пальцы божества, лежащие на лире, казались чуткими и напряженными, готовыми вот-вот вздрогнуть.

Они легко скользнули по струнам, зазвучала веселая мелодия.

Статуя играла!

У меня перехватило дыхание. Я моргнула, но видение не развеялось. Статуя порозовела, налилась живым цветом.

Через некоторое время он – сам бог? – сел рядом со мной. Я дрожала всем телом.

– Они правильно поступили, избрав тебя канефорой. Никогда прежде я не был так доволен.

Звук его бархатного голоса успокоил меня. От радости я щелкнула пальцами.

– Спасибо.

– Ты повредила ногу. – Он опустился на колени – передо мной на коленях стоял бог! – и осторожно снял с меня сандалию.