Я накинула халат и тихо вышла из спальни, нещадно зевая, прикрыла за собой дверь. Утро началось не с кофе, а с привычного крика петуха: «КУК-КА-РЕ-КУК!». Выпустив собак на улицу, взялась за приготовление завтрака: пышные оладьи, ароматный омлет и поджаренное мясо.

Достав из холодильника местный аналог чайного гриба, я налила его в кружку, надеясь, что гостю придётся по душе мой любимый напиток. Накрыла стол и прикрыла еду салфеткой, чтобы не сильно остыла и мухи сильно не надругались над ней. Пока он спал, привела себя в порядок и отправилась по своим ежеутренним делам – выпустила скот на пастбище и покормила птицу, собрала яйца.

Мои коровки и козочки хорошо обеспечивали меня молоком, которое доставалось мне нелегко. Дойка занимала около двух часов с утра и около часа вечером. Зато сыра разных сортов у меня было в избытке – хоть продавай!

Было бы кому.

И вот, когда я шла уже очень надоившаяся, натаскавшаяся вёдер с молоком, с гусятами на луг, я услышала шаги позади себя. Обернувшись, увидела ночного гостя, легко бегущего ко мне с очаровательной улыбкой.

Заведя гусей в загон и налив им воды, я вышла и закрыла калитку.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я, поднимая ведро с земли и направляясь в деревню.

– Я искал тебя и, наконец, нашёл, – ответил блондин, заправив мне за ухо выбившуюся из косы прядь. – Давай помогу, – он взял ведро из моих рук и пошёл рядом. Я лишь пожала плечами.

– Короли нынче и ведра носят? – спросила, усмехнувшись. Он улыбнулся уголком губ и подмигнул.

– Носят. Так же, как и принцессы, – весело проговорил и добавил, – Нам нужно ехать. Я слишком долго отсутствую в резиденции, – сказал он, становясь серьёзным.

Какой резкий переход от «доброе утро» к «живо собирайся, нам пора»!

Я посмотрела на него. Брови нахмурены, упрямая складка между ними сделала его прекрасное лицо старше и суровее. Заметив щетину на подбородке, я улыбнулась своим мыслям о том, насколько мужественным выглядит этот, всё ещё, незнакомец. Он это заметил.

– Чему улыбаешься? – задал вопрос, смотря прямо в глаза.

– Ты очень красив, – заявила я, отбросив всякие увёртки, пожимая плечами. Нет ничего зазорного в том, чтобы сделать комплимент мужчине, тем более, если он справедлив.

– Но объясни-ка мне, пожалуйста, – остановилась, – почему НАМ нужно ехать? Ты не можешь уехать один? Ты ведь сам как-то приехал? – я остановилась у колодца, протянув руку к тяжеленному дубовому ведру.

Он поставил его на землю, мягко, но настойчиво отстранив меня.

– Я приехал за тобой, поэтому ты должна поехать со мной, – логично? Нет, ни разу. – По дороге я всё расскажу, – сказал он, вычёрпывая из колодца прохладную, словно хрусталь, воду и наполняя моё ведро.

Я кивком указала на поилку для лошадей, стоящую неподалеку, – небольшую каменную чашу, источающую запах прогретого солнцем камня. Он кивнул в ответ и направился туда.

– Вёдер пять понадобится, – сказала я, подойдя к нему через несколько мгновений, любуясь, как он аккуратно наливает воду моим лошадкам и улыбается им. Их блестящие шерстинки переливались на солнце, словно вышитые золотом и серебром.

– Ты же понимаешь, что я не брошу деревню? – я заглянула ему в глаза, положив руку на плечо, пальцы мои ощутили жар от его тела сквозь грубую ткань рубашки. – Я всего полгода здесь живу, но мои животные… они просто пропадут без присмотра, а дом разграбят мародёры. Я не оставлю свою деревню, я вложила в неё всю душу, отмывая и восстанавливая каждый камень, каждый брус, – твёрдо, но осторожно произнесла, наблюдая за его реакцией.

Мужчина глубоко вздохнул, поджал губы и на его щеках заходили желваки. Кивнул каким-то своим мыслям, хмурясь сильнее с каждым мгновением.