«Да мне все равно теперь, Коновалов говорит, хоть медведем служить, хоть бараном. Был я гусар, а как потерял разом все, так и не знаю теперь кто я таков».

«Ну вот и хорошо, медведь говорит, и повел его в самые густые заросли – медвежьей жизни стало быть учить. И стал с тех пор гусар Коновалов медведем в лесу жить.

Одичал, конечно, косматым стал как медведю и положено, ну и видом стал конечно вылитый медведь только в гусарских причандалах. Поставил на опушке бочку пожалуй на две тонны и стал в нее мед копить, как медведю и надлежит.

Раз хотел он было на часы глянуть по привычке, да и рука однако зачесалась (саблей значит помахать охота пришла) ну и прочие ранее обычные вещи вспомнились и опять грустно сделалось от этакой переменчивости жизни.

И совсем уж было затосковал, да глядит горошина по дорожке катится, а на горошине принцесса сидит, малюсенькая совсем, но все равно настоящая стопроцентная принцесса.

А за ней волк в сером кафтане прытью чешет и принцессу ту видать с горошиной вместе захватить вроде пытается. Двинул бывший гусар Коновалов, а ныне медведь, волка в ухо: «Отваливай мол серый хрен покуда тебе наружность не скособочили», а принцессу вместе с горошиной в карман положил, да и пошел себе в берлогу расслабляться.

«Да я чево, волк, однако, ответствует, я ничево. Для разминки вот бегаю», а сам про себя думает « Как задрыхнет косолапый в своей берлоге так я принцессу-то и выкраду» – и удалился себе до поры тайно в кусты.

Ну а тут как раз, со многих европских стран-государств цари-короли на охоту посъехались и как раз в том лесу остановились, где гусар Коновалов медведствовал. А из лесу запахом медовым так и веет и сладость такая кругом медовая разносится, что и всяк тут нежданно для себя разомлеет.

И только было цари-короли в лес заступили, со всеми своими министрами и прочей шушерой придворной, как оттуда вдруг медведь выходит во всех гусарских амунициях и говорит: «Здравия вам, значит, желательствую и прочих всяческих благ мирских, ваши заморские величествия».

Удивились тут все цари-короли так, что у них у всех глаза на лоб поповыскочили и уши торчком встали.

«Это ж надо, говорят, медведь, а человеческую речь употребляет, вот значит какое у нас нынче просвещение – уже и зверей постепенно достигает. Такое только у нас в Европии и возможно. Надыть нам павиашек африканских завезти, что б и они ума разума-то у нас понахватались».

«Да я и не из Европии вашей вовсе, медведь возражает, а случайно сюда угодил, и все потерявши в медведи пошел, вот и весь сказ. А по натуре я прямой гусар русский буду, Коновалов по имени».

Закачали цари-короли тут головами от удивления, виданное ли дело говорящий медведь, хоть и отпирается, что не медведь только обидно вот, что русский а не свой-родной европский. «Надыть, одни говорят, его графом назначить или генералом».

А другие возражают: « Нет, надыть его лучше в цирке за деньги показывать, оно доход вполне изрядный явит».

А медведь на то усмехается: « Вы ребята хоть и цари-короли, говорит, но ясности глубокой, однако, во взгляде не имеете».

«Как так, завозмущались цари короли, и уж ружья и пушки на Коновалова направили, да мы тя щас так отпудрим, мать твою за ногу, ни один лекарь лечить не возьмется!»

Усмехнулся на то гусар Коновалов и достал из кармана горошину, а на ней принцесса посиживает да вокруг поглядывает.

«Вот, говорит медведь Коновалов, моя невеста, принцесса земли всей. Как она подрастет, до человечьего роста, то станет королевой, а я при ней королем, посему вы ребята становитесь скорей на коленки и присягайте нам покуда не поздно».