– Сделай это, или хочешь, чтобы я это сделал? – упрямо говорил парень.

Это подействовало. Он понял это по тому, как она посмотрела на него после его вопроса. Он всегда знает, как заставить её делать так, как он хочет. С раздражением Арселис опустилась на колени и развязала плащ принцессы. Затем она сняла с неё жилет, который был надет поверх её рубашки. Нина терпела все действия без каких-либо возражений. Она чувствовала себя убитой. Спасибо хотя бы за то, что парень отдал поручение напарнице, а не сам полез щупать её. Хотя, что было в его голове, никто не знал. Арселис решила остановиться на этом и отложила остальное в сторону.

– Достаточно? – также грубо снова спросила она.

– Пойдёт. Так она хотя бы не перегреется.

– А что это за забота? – злости у девушки не убавилось. Она только разгоралась.

– Идём уже, – более спокойно произнёс он, щёлкнув ей по лбу. – Иначе я тоже сварюсь, как рак.

Он порядком отдалился от неё, бурча что-то про ублюдка Мавна, который наверняка смылся по причине невозможности находиться здесь долго. Арселис задержалась в камере Нины, смотря на неё. Жалкое было зрелище.

– Слышишь? – она пнула Саксонскую по ноге.

Пленница набралась сил открыть глаза и тем самым откликнулась. Она не стала дожидаться дальнейшей речи ассасина и начала расстёгивать пуговицы оставшейся на ней рубашки дрожащими руками.

– Арси, ты идёшь? – послышалось недалеко.

– Да, сейчас! – прокричала ответ, не отрывая от девушки глаз.

Однако, вместо того, чтобы сейчас же уйти, ассасин снова присела к принцессе Саксонии и помогла ей с пуговицами, хлопнув пару раз ей по пальцам, когда та мешала ей это делать.

– Почему… – слабо начала Нина, отбросив голову назад, – ты делаешь это?

– От жары тебе мозги совсем проело? – едко спросила она. – Ты нам пока что нужна. Так что не вздумай падать в обморок или ещё что-то. Я лишь выполняю то, о чём меня просит Ганз. Это всё.

Ассасин встала и хотела уже было идти, но остановилась.

– Скоро ты поешь.

С этими словами напарница Ганза заперла камеру и чуть ли не бегом отправилась к лестнице. Пот лил почти градом.

Оставшись наедине с собой, Нина задышала полной грудью. Арселис помогла ей с верхней одеждой, и, как бы странно это ни звучало, принцесса была благодарна. Вообще, её отношение к своим похитителям нельзя было назвать типичным, потому что их стало вот уже трое, которым она могла бы сказать «спасибо» без зазрения совести. Принцесса Саксонии отлично понимала пагубность таких действий, но ничего не могла с собой поделать: если она хотя бы раз получает от человека настоящую, бескорыстную, помощь, то не станет в дальнейшем думать о нём как о плохом. Воспитание и собственное зрение на мир сделали её именно такой. Поначалу негативные эмоции, которые она испытывала к первому, Ганзу или Арселис, на какое-то время уступили другим эмоциям. Нина больше не корила себя за это. Ей хватило собственных упрёков ещё во время их дороги сюда. В настоящий момент не хотелось ни о чём думать и даже переживать. Саксонская была выжита в прямом и параллельном смыслах. Голодная, с кружащейся время от времени головой, причём слабо соображающей, она выбивалась из колеи существования в эти минуты. Ощущение беспомощности и собственного бессилия не только бесили её, но и вводили в неминуемый страх. Несмотря на условия, она стала клевать носом и невольно засыпать. Или что это её настигало? Вспомнив напоследок про то, что Арселис обещала принести ей поесть, Нина пожалела, что это пришло ей на ум.

Её мнения никто не спрашивал, но оно у неё было: тонуть в ужасной духоте мрачной темницы без возможности различить даже свои руки – лучше, чем быть взаперти с неуравновешенной Рамси. К счастью, никаких звуков она пока не расслышала…