Надо сказать, что подоконники в особняке Пирпонта подходили для долгого сидения куда лучше, чем подоконники у меня в квартире. Здесь они были шириной больше метра, и на них лежали специальные подушечки, которые позволяли устроиться с максимальным комфортом.

Похоже, что заказчики особняка исходили из того, что их дом когда-нибудь все-таки будут брать штурмом, и всерьез озаботились толщиной стен. Думаю, что он даже легкую бомбардировку мог бы выдержать, хотя в те времена, когда закладывались эти стены, авиация была представлена разве что братьями Монгольфье.

Не знаю, почему во время оценки осадоустойчивости очередного здания я всегда подсознательно ставлю себя на сторону штурмующих. Наверное, это уже часть профессиональной деформации.

Потому что в этом случае было бы логичнее, что я окажусь внутри, а не снаружи.

И драться мы будем обреченно и весело, а когда они выкурят нас с оборонительных рубежей, мы отступим по подземному ходу, потому что в таких особняках всегда есть подземный ход, раньше без них вообще не строили.

Отголосок феодализма, не иначе.

Мысли бродили по кругу, сбиваясь от Реджи до шестирукой статуи и истории жизни моих родителей в интерпретации брата Тайлера, и к четырем часам утра я стала клевать носом. Тогда я перебралась на ближайший диван и заснула.

Спала я плохо и недолго, а проснувшись, как и всякая современная девушка, тут же полезла в телефон.

В мессенджере было пусто. Никаких новостей от Джанет, а значит, состояние Реджи не улучшилось. Но оно и не ухудшилось, и, наверное, в данных обстоятельствах это уже можно было расценивать, как хорошую новость.

Потом я открыла твиттер, просто чтобы полистать новостную ленту, и уже на втором экране обнаружила свою фотографию в полицейской форме и с подписью «Леди Смерть». Под фотографией обнаружилась ссылка, которая вела на статью в «Вечернем городе», в которой расписывалось, что любовники сержанта Кэррингтон долго не живут. В качестве иллюстраций пригодились фотографии Дерека и Эдгара.

Про Реджи автор статьи, видимо, еще ничего конкретного не знал.

Знаешь, даже с учетом всего остального, эта публикация сумела выбить меня из колеи. Мою личную жизнь не просто вытащили на всеобщее обозрение, автор статьи делал недвусмысленные намеки на то, что именно я виновата в этих убийствах и дважды именовал меня Черной Вдовой, хотя официально я в браке ни с кем не состояла и никакой выгоды от их смертей получить не могла.

Как это водится с половиной статей в «Вечернем Городе», автор был анонимом. То есть, под статьей просто не стояло подписи. Такая вот редакционная политика, декларирующая что-то там о защите своих сотрудников от исков о клевете. Конечно, я могла бы пойти в суд и потребовать раскрыть имя, указать источники и дать опровержение, а также попытаться выбить из них компенсацию за моральный ущерб, но даже если дело выгорит, и редакция пойдет на досудебное соглашение (а она не пойдет, потому что судебный процесс поднимет шумиху и позволит им продать еще парочку тиражей), на все про все в лучшем случае уйдет не один месяц. Шансы, что скандал утихнет сам собой и все про него забудут под впечатлением от какого-то другого скандала, который не заставит себя ждать, были выше, и я решила занять выжидательную позицию.

По крайней мере, пока.

Ты можешь назвать это политикой страуса, а я скажу тебе, что у меня были и куда более важные дела. Например, поймать настоящего убийцу.

Стоило мне показать первые признаки жизни – положить телефон и встать с дивана – как в спальню тут же ворвалась пуэрто-риканская горничная Кармен, изъявившая готовность помочь мне одеться.