Наутро всё вообще кажется не таким страшным. Терпимым.

Подумаешь, новоиспеченный братец полапал меня в гараже? Я просто скажу ему, что больше такого не допущу, вот и всё! Или вообще не буду с ним разговаривать. Или это невежливо? И у мамы будут вопросы?

Еще подмывает спросить, где он научился играть на гитаре и петь.

Решаю действовать по обстоятельствам. Увижу его – буду думать, что делать.

Узнаю за завтраком у мамы, что Кирилл возил Клима в травмпункт на перевязку, и прививку от столбняка сделали. Только вот версия, откуда взялась рана на руке, не соответствует правде. Мама сетует, что Клим вечером пошел в гараж – один! – и там порезался о какую-то железку.

– Кирилл сказал, что Клим хотел посмотреть на свой байк, но свет погас, и он поранился.

Да, свет действительно погас.

Вспоминаю, что было потом, и меня неожиданно охватывает какое-то странное состояние. Кости словно плавятся, и внизу живота становится горячо. И в голове всплывают образы из сна.

Только этого мне не хватает.

– Ох, я сказала Кириллу, что байк – страшная вещь, столько аварий, не дай бог. Но он говорит, что Клим прошел хорошую школу, и вообще, участвовал в соревнованиях. Я тебя прошу, Майя, пожалуйста, если он позовет тебя кататься – не соглашайся ни за что! Я как-то в юности села на байк… Потом месяц в больнице провалялась с ушибами, хорошо еще ничего не сломала.

Ого! Мама об этом не рассказывала, вот это новости!

А байк… Да, видела там байк, он стоял накрытый специальным чехлом, я это точно помню.

Я еще мельком подумала – ну и зверь. Прямо под стать своему хозяину.

– Так что никаких байков, Майя, – сообщает мама, намазывая на бутерброд икру. – Надеюсь, и с Климом тоже всё будет в порядке.

– Надеюсь, – бормочу, только аппетита у меня нет.

Из огромной белой столовой видна лестница наверх, на второй этаж, где располагается комната брата, я тоже живу на втором, а вот мама и Кирилл на первом, там же находится кабинет отчима.

Сегодня он уехал в офис, а мы с мамой завтракаем вдвоем, только слуги вокруг крутятся, подают еду, что пока жутко непривычно.

– А ты чем занималась вчера? – интересуется мама, не замечая моего состояния. Я пожимаю плечами.

– Ничем. Пошла спать, – краснею, надеюсь, мама не замечает.

– К первому сентября готовишься? Что еще тебе нужно купить?

К моей радости, мама переключается на тему подготовки к учебе, которая наступит совсем скоро.

Лето заканчивается, и скоро мне придется ходить в один университет с Климом.

Боюсь этого до колик в животе!

Вообще дико боюсь новой встречи с Дементором.

И в то же время… Мне любопытно, где он? Куда пропал?

Для кого он пел в ночи?

Первые дни мне по дому даже ходить страшно. Я понимаю, что рискую наткнуться на него, готовлю себя к этой встрече, даже репетирую перед зеркалом безразличный, пресыщенный вид.

Но, на удивление, я вообще не встречаю своего новоиспеченного братца. Спрашивать, где он шляется, почему-то неловко. К тому же Кирилл ведет себя вежливо, отстраненно, не лезет с вопросами, только смотрит иногда задумчиво.

Несколько дней Клим ни разу не присоединяется к нам за столом. И песен я больше не слышу.

Начинаю понимать, что, скорее всего, он просто не живет в этом доме. А я, глупая овечка, которая сразу не догадалась – сын хозяина, вероятно, посчитал ниже своего достоинства находиться в одном пространстве с новой женой и ее дочкой.

Что ж…

Не очень-то и хотелось.

Вру сама себе.

За эти дни я только и думаю, что о нем. Просматриваю странички в соцсетях, ищу хоть какие-то новые фотки. Не знаю, почему он вдруг стал так важен, почему начал занимать все мои мысли, ведь еще каких-то несколько недель назад я не знала этого человека.