– Полезли, – тяжело вздохнула Маня и, оглянувшись на рюкзаки, ласково, будто прощаясь, коснулась их рукой. Ведь это были не просто рюкзаки, это была часть её жизни. А с жизнью расставаться всегда тяжело.

Глава 2

В трубе

Просунув голову в трубу, Маня вначале подумала, что залезть в неё, даже без рюкзаков, будет просто нереально, не говоря уже о том, чтобы продвигаться по ней вперёд. Но Малыша впереди не было, и девочка решилась.

– Что я – хуже собаки? – подумала она и, оттолкнувшись пятками, просунула своё тело вперёд. Получилось! На счёт – раз – она чуть подтянула к груди левую ногу, на счёт – два – оттолкнулась ею от земли и на – три – протянула вперёд правую руку.

– Раз-два-три, раз-два-три, – командовала она себе, продвигаясь там, где продвигаться, казалось бы, было просто нереально. Потом она перестала слышать свой голос, а слышала то голос Лёнчика на маскараде, то голос доктора в горах: Раз, два, три…2

Маня ползла всё вперёд и вперёд, стараясь не думать о том, чем была когда-то пыль в трубе. Дышать становилось всё труднее, ей не хватало воздуха, пыль лезла в нос и глаза, а протереть их не было никакой возможности.

– Апчхи! – громко чихала она время от времени, чувствуя, как противная пыль ещё больше попадает в рот. Платье под локтями стёрлось до дыр, и они так болели, что казались просто горячими.

– Совсем, как руки после термостатов Корнелиуса, – вспомнила Маня шерстяные носки, под которыми руки так и горели3.

– Раз-два-три, раз-два-три, – продолжала она считать, с трудом продвигаясь всё дальше и дальше.

Эрик полз вслед за Маней, и чувство гордости за подругу переполняло его. – Какая же она всё-таки молодец, его Маня, – думал он. Ещё минуту назад она по-детски хныкала и капризничала, а когда дошло до дела, тут же собралась, будто всё отступило назад: и голод, и усталость, и нестерпимое чувство жажды. Девочка полностью погрузилась в решение задачи, поставленной ей новыми, и весьма неблагоприятными для них обстоятельствами.

– Ты так замечательно ползёшь, Манечка, – льстиво приговаривал мальчик, стараясь поддержать подругу, но Маня, поглощённая поочерёдным переставлением рук и ног, даже не слышала его.

Сколько времени прошло с того момента, когда они залезли в бесконечную трубу, дети не знали. Оно остановилось, как всегда бывает в критических ситуациях. – Раз-два-три…

И когда Маня наконец-то почувствовала, что голова её очутилась в открытом пространстве, то даже не ощутила радости: так всё внутри дрожало от усталости. Совсем где-то рядом раздался писк Джульетты и сопение Малыша.

– Вот вы где, – укоризненно сказала собакам девочка. – И куда это вы нас завели? – спросила она, выползая из трубы.

Следом за ней показался Эрик. Встав на ноги, он вытянул руку и осветил место, где они оказались. Это была небольшая площадка на дне узкого каменного колодца, стены которого неровной кладкой поднимались вверх. Помещение было настолько маленьким, что дети и животные едва в нём помещались. Чир-чир вылезла из-под воротника мальчика, отряхнулась и вспорхнула вверх, разминая крылышки.

– Ну что, тупик? – убитым голосом задала риторический вопрос4 Маня, понимая, что дальше хода не было.

– Почему обязательно тупик? – не теряя присутствия духа, – возразил мальчик. Подойдя вплотную к противоположной стене, он, присев на корточки, стал внимательно её ощупывать. – Всё верно, я так и думал, – с удовлетворением заметил он. – А ну, смотри, Маня, сюда. Видишь?

– Что – видишь? – пожала плечами девочка. – Ничего я не вижу.

– Как это не видишь, – возмутился Эрик. – Справа возле стены лежит кусок железа. Это же наша труба, она просто в этом месте отвалилась от старости. А вот в противоположной от нас стене идёт её продолжение, видишь?