– Подумаешь, – обиженно передёрнула плечами девочка, – канализация какая-то. Сейчас нет, так будет… когда-нибудь. Ничего страшного1. Так что же, – помолчав, растерянно спросила она, – получается, что кроме этой трубы здесь нет никакого другого выхода?

– Ну, наверное, где-то он есть, вопрос только где? – пожал плечами мальчик.

– И что – нам нужно туда лезть? – ткнула Маня пальцем в дыру.

– Можно не лезть, можно вернуться назад и поискать другой выход, – предложил мальчик. – А можно… можно и ещё что-то придумать.

– Некогда нам придумывать, – строго прервала его Маня. – Давай, полезли, чего уж.

– Так мы же там не поместимся, – попробовал остановить девочку Эрик.

– Малыш пролез, значит, и мы сможем, – решительно ответила девочка и опустилась на колени рядом с другом.

– Ой, – жалобно воскликнула она, – рюкзак мешает!

– Конечно, мешает, – мстительно заметил мальчик.

– Что же делать? – растерялась Маня. – Мы же не можем бросить здесь свои рюкзаки.

– Почему же не можем? Очень даже можем.

– Ой! Как же это – бросить… ведь здесь у меня… всё, – чуть не заплакала Маня.

Глядя на её страдальческое лицо, Эрик смягчился.

– Маня, нам эти рюкзаки теперь ни к чему. Это в походной жизни они были всё, а сейчас они нам будут только мешать.

Но Маня, закрыв лицо руками, горько заплакала. – Бедный, бедный доктор! Он этого не переживёт.

– Маня, – твёрдо прервал её мальчик. – Тут вопрос стоит или-или. Или мы идём дальше и оставляем рюкзаки, или мы остаёмся с рюкзаками и идём, не зная куда. Декортис в данной ситуации не раздумывал бы ни минуты. К тому же, когда мы покончим с Пауком, то всегда сможем сюда вернуться и забрать наши рюкзаки.

Маня сразу перестала плакать.

– Ты так думаешь? – с надеждой спросила она.

– Уверен, – твёрдо подтвердил Эрик.

– Ну, тогда ладно, – решилась девочка. – Тогда другое дело.

Дети сняли с плеч рюкзаки и аккуратно прислонили их к стене.

– Кто первым полезет? – деловито спросила девочка.

– Ты, конечно, Маня, так будет безопаснее, – твёрдо сказал мальчик. – Впереди тебя будет защищать Малыш, а я буду прикрывать сзади. Но вначале я должен кое-что забрать, – и, наклонившись, он вытащил из рюкзака своего мишку.

– Я тогда тоже что-нибудь себе возьму, – заявила Маня.

– Зачем?

– На память. Ты же берёшь.

– Сравнила, – оскорбился Эрик. – Да всё содержимое этих двух рюкзаков, вместе взятых, не стоит одного моего мишки.

– Это почему же? – возмутилась Маня. – Тебе можно, а мне, видите ли, нельзя!

– Э-эх ты… – уничижительно посмотрел на подругу Эрик. – А я думал, Маня, что ты мне друг.

– Я как раз очень друг, – строго возразила девочка. – Но я против несправедливости. Я…

– Я-я, – с горечью передразнил её Эрик. – Только себя знаешь. Этого мишку мне подарила моя мама и это всё, что осталось от моих родных. – Да я без своего мишки вообще никуда не пойду, – рассерженно заявил он и, усевшись на пол, демонстративно скрестил на груди руки.

– Эрик, – прости меня, пожалуйста, – потупилась Маня. – Я не знаю, что на меня нашло. Просто я очень хочу пить. Конечно, мы возьмём твоего мишку, и если хочешь, я даже сама могу его понести. И, присев рядом, Маня обняла своего товарища. Тот обиженно засопел и попытался отвернуться.

– Ну, Эрик, я же извинилась… – жалобно посмотрела Маня на Эрика. – Ели ты меня не простишь, я заплачу. Честное слово, заплачу. Я просто хотела взять расчёску. Во-первых, это подарок моего друга Чака, а во-вторых, должна же я чем-то расчёсывать свои волосы?! Я ведь всё-таки девочка…

– Ладно, – проворчал, поднимаясь, мальчик. – Чего уж там, бери свою расчёску. Прячься Чир-чир, – погладил он птичку, – и берегись, чтобы я тебя нечаянно не задавил. Ну что, полезли, что ли?