– Я знаю, от кого собаки набрались этих несносных привычек… – проворчала она и, поставив свой бокал на стол, направилась в сторону замка.

Второй день в обществе родственников и соседей Тома показался мне весьма утомительным. Отвечать всем подряд на какие-то пустые вопросы и дружелюбно улыбаться быстро надоело. Я попыталась напомнить себе, что, если я выйду замуж за сына баронета, мне придётся участвовать в подобных мероприятиях довольно часто, но от такой мысли мне и вовсе стало тошно. Спустя час, мне удалось под шумок ускользнуть из большой гостиной, и выйти на свежий воздух.

Я стояла, глядя на прямую дорогу, которая уходила вдаль и терялась где-то за деревьями свежей зелёной рощи, и уже подумывала, не прогуляться ли мне по парку в одиночестве, когда я увидела, что со ступеней крыльца сбежал высокий мужчина и, поигрывая ключами, направился туда, где, как говорил Том, расположен гараж. Это был Джеймс, в светлом костюме, он уже совсем не походил на того затрёпанного типа, каким предстал передо мной недавно в Святилище друидов.

Мельком взглянув на меня, он прошёл мимо.

– Куда вы? – спросила я, словно это должно было меня волновать.

Он остановился и медленно обернулся. Именно это и было написано у него на лице. Но вместо закономерного напоминания, что подобные вещи меня совершенно не касаются, он ответил:

– Я уезжаю в Лондон. Хочу прошвырнуться по ночным клубам, а завтра поеду на скачки.

– Но завтра же охота! – воскликнула я.

– Я не люблю стрелять в животных, – поморщился он. – Если только в двуногих…

– Это шутка?

– Нет.

– А вы не очень любите людей.

– Смотря кого… – возразил он. – В основном я лоялен к представителям своего вида. Но если на меня нападают, даю отпор.

– Например?

– Например, – он задумался. – Ну, когда я учился в университете, я сблизился с одним молодым преподавателем. По его поручению я провёл исследование рынка сбыта некоторых товаров на рынке Японии и Гонконга, а потом случайно узнал, что именно на эту работу он заключил контракт с некой маркетинговой фирмой и продал им результат моих трудов. Я обвинил его в злоупотреблении, а он не нашёл ничего лучшего, как обвинить меня в плагиате, будто бы я списал в своей работе наброски его исследований, которые выкрал из его кабинета. Нашлись те, кто с восторгом подхватили эту ложь. Меня могли отчислить, и моя деловая карьера после этого была бы весьма проблематична…

– Вы его застрелили? – уточнила я.

– Нет, – усмехнулся он. – Я провёл ещё одно исследование. Очень тщательное и секретное. Его результаты полностью реабилитировали меня и поставили крест на его научной репутации.

– Как жестоко.

– Это пошло ему на пользу. Он открыл аудиторскую фирму и теперь зарабатывает в десятки раз больше, чем прежде.

– И вы не стали его добивать?

– Я утратил к нему интерес. Ещё вопросы есть?

Мне отчаянно хотелось спросить, когда он вернётся, но вместо этого я гордо мотнула головой и сообщила:

– Нет!

– Слава богу… – пробормотал он про себя и повернулся в сторону гаража, но потом вдруг остановился и с сомнением взглянул на меня: – Маленький совет. Если вам, как и мне, не хочется смотреть, как расстреливают ни в чём не повинных кроликов, не бойтесь сказать об этом отцу. Он участвует в этом только потому, что положение обязывает, но не станет заставлять кого-то другого. Кстати, Дэбби там тоже не будет. Она любит рагу из кролика, но не желает знать, как он попадает в котёл. Хорошего дня, Лара.

И он всё-таки ушёл, а я, с печалью посмотрев туда, где качались под свежим ветром зелёные кроны деревьев, развернулась и пошла обратно к крыльцу.