Инге отреагировала неожиданно. Взгляд и лицо застыли, захолодели, чуть изменилась пластика движений.

– И это тоже.

Катерина вздрогнула. Причём дважды. Первый раз, когда на месте весёлой, улыбчивой аристократки с точёными манерами возникла самая настоящая воительница-валькирия. И второй, когда снова вернулась аристократка в непонятно каком поколении: не неженка, но в спортзал ходит исключительно для поддержания фигуры.

– Не будем про это. Ладно? Мне тоже до смерти надоели косые взгляды. Но на будущее тебе совет: будь сдержаннее, не показывай, что тебя можно зацепить.

Перебравшись через мостик над тоненьким ручейком, которой и был формальной границей Сада непостоянства, девушки медленно пошли вглубь парка. При этом старались держаться подальше от любой компании, заранее сворачивая на соседнюю аллею.

– Они смотрят на меня, – пожаловалась Катерина, – как директор фермы на крокогатора. Как будто я у них овец собираюсь украсть.

Инге добродушно усмехнулась.

– Ты для них пострашнее крокогатора. Не знаю уж, что оно такое, но ты точно страшнее. Ведь ты лишила их Никиты.

– В смысле? – Катерину слова подруги удивили настолько, что она чуть не споткнулась.

– Сама подумай, – Инге принялась объяснять и загибать-разгибать пальцы. – Было четыре принца, – сжала четыре пальца. – Со мной всё решено, да и не посмеют меня тронуть. Я дочь одного из Великих герцогов, половина рудников сапфирной стали в Листе Керс – на землях отца. Это даже если забыть про особый статус нашего Листа как развилки Тропы миров. Мой брак – ещё и политический расчёт, за который Владыка оторвёт любому голову, – Инге разогнула указательный палец. – Итак, на одиннадцать конкуренток остаётся всего три принца. И тут, – она разогнула средний палец, – оказывается, что Никита уже вроде выбрал тебя. Шансы на выигрыш резко упали.

Катерина захлопала глазами и пролепетала:

– Да я… да я… Мы друзья, он попросил меня остаться как друга… Я и не думала…

Инге с интересом оглядела подругу с головы до ног. Затем фыркнула.

– А что ты думала?

Катерина почесала кончик носа и ответила, стараясь придать своему голосу как можно больше твёрдости и уверенности:

– Я хотела, чтобы рядом с Никитой был хоть кто-то, кому всё равно, что он принц. Ну и да, да, – она улыбнулась. – Я тоже не без корысти. Я хотела, как Никита выберет невесту, воспользоваться правом остаться при дворе и перевестись в столичный университет. Не сравнить с нашим.

– Это ты им объясни, – Инге махнула рукой в сторону аллеи, с которой они свернули, так как на другом конце вроде бы показалась девушка в бледно-голубом официальном платье невесты. И так хитро взглянула на подругу, что Катерина почувствовала себя не в своей тарелке и еле удержалась, чтобы не запротестовать – мол, опять её не так поняли.

Закончить разговор не вышло: очередной поворот дорожки неожиданно столкнул подруг нос к носу с Его Высочеством Матиусом. Самый младший сын Владыки от официального брака, если Катерину не подводила память, он был на год или два младше Никиты. Принц шёл, казалось, не замечая ничего вокруг, засунув руки в карманы и понуро опустив взгляд себе под ноги. Инге и Катерина присели в реверансе. При этом Катерина мысленно удивилась, что принц гуляет в одиночестве и настолько тоскливо-печален.

– Ваше Высочество…

– О, кажется, я набрёл на самых красивых невест. Не откажете принцу в компании? Моей спутнице внезапно стало плохо, – он откинул с высокого лба светлую чёлку и грустно улыбнулся.

– Мы собирались посмотреть на нового зверя, которого привезли в Сад, – осторожно ответила Инге.