– Оринас! – заорал я изо всей мочи, просовывая мастерок глубже и налегая всем весом на ручку. Дверь чуть дрогнула, и тут пол подо мною провалился, кабина накренилась, я было полетел вниз, но удержался за застрявший в дверях мастерок. Схватившись другой рукой за основание кабины, я висел, болтая ногами. Снизу дымило, сверху из кабины на меня лился кипяток.

– Оринас! Мать твою! – заорал я, пытаясь разглядеть, что там внизу. Тут вверху снова громыхнуло, и мы с кабиной полетели вниз.

Оказалось невысоко. И слава богу, не кабина упала на меня, а я на кабину. Вокруг было дымно, что-то горело, вспыхивали отблески огня, дышалось тяжело. Сверху сыпались мелкие камни. Я вспомнил, что можно вообще не дышать, сразу стало легче. Кабина лежала на боку, ангел в ней на спине. Хорошо хоть душ прекратился.

– Прямо спящая царевна в хрустальном гробу, – улыбнулся я ангелу. Ангел улыбнулась в ответ, но промолчала. Она больше была похожа на мокрую курицу. Перья слиплись, хитон прилип к телу, но сквозь паутину трещин видно было плохо.

Я обошел кабину кругом. Стекло цело, двери по-прежнему плотно закрыты, в щели торчал мастерок. С основания свешивался прицепившийся мой чертов кнут. Полотенце на рукояти сохранилось, хоть и слегка размоталось и промокло.

Нажав на мастерок, я попробовал открыть двери. Не получилось.

– Придется ждать Оринаса, – сказал я. – Дверь не открывается.

Ангел кивнула.

– Вот в мышеловку попала, – покачала она головой.

За моей спиной что-то угрожающе завыло. Я быстро отцепил и размотал кнут. Рукоятка жглась сквозь мокрое полотенце, но терпеть было можно. Выдернул мастерок, перехватил его левой рукой как кинжал. Отблески адского пламени отражались на его зеркальной поверхности.

Вой повторился, но уже ближе. Я размахнулся и хлестнул наугад. Кнут щелкнул, в дыму обиженно взвизгнуло, послышался торопливый топот. Тварь убегала.

Тут наверху что-то обвалилось, и огромный камень с полстены рухнул на кабину. Испуганно закричав, я отскочил. Кабина выдержала.

– Оринас! – в очередной раз и мысленно, и вслух заорал я.

Наконец демон появился. Крылом небрежно смахнул бульник, резанул когтем по стеклу, брызнули искры, словно из-под болгарки. Вскрыв кабину, бережно вынул ангела, взял ее на руки, провел когтистой лапой по лицу и волосам.

– Господи, Мисюсь, девочка моя, ангел мой, как же так ты попала, – прошептал он.

Я чуть не сел. Сел демон, на кабину.

– Оринас, почему меня не выносит отсюда? – закашлялась ангел. Она неярко светилась.

– Слои сместились. Связь с вашими прервалась. Вообще непонятно, что происходит. У нас чрезвычайное положение. Полная мобилизация всех Адских сил. Консервация грешников. Я еле к тебе вырвался.

– Что же делать? – спросила Мисюэль.

– Что значит консервация грешников? – спросил я.

– Не знаю пока, – ответил ангелу демон. Мой вопрос он проигнорировал.

– Попробовать поднять тебя повыше чисто физически, а там оно, может, само сработает? – задумчиво произнес он.

– Мне дышать тяжело, – пожаловалась ангел.

– Конечно, тяжело, без поддержки-то, – кивнул демон. – Здесь среда для тебя крайне агрессивная. Выбираться надо, только как – непонятно.

Он оглядел меня, словно первый раз увидел.

– Так это ты у черта кнут спер? – оценил демон мое вооружение. Покачал головой, хмыкнул, потом спросил: – Самолетом управлять можешь?

– Нет, конечно, – я был удивлен вопросом.

– Что, и в игры никогда не играл?

Я пожал плечами.

– Да практически нет. Всегда считал пустым времяпрепровождением.

– Придется научиться, – сказал демон. – Это не сложнее, чем тачку водить. У тебя точно получится.

Я, вытаращившись, смотрел на него.