Демон выразительно поднял коготь.

– Мисюэль, глупенькая, думает тебя вытащить. Вообще из Ада вытащить и карьеру себе на этом сделать. А на самом деле только закопает глубже. Защитничек.

Демон фыркнул.

– Огребешь по полной. За дачу ложных показаний, – и он загнул один палец. Я попытался что-то сказать, но демон не дал. – Не бойся, я докажу, что ложные. Не ты первый ложные показания на демона даешь. Второе, твои шуточки о Рае, – демон загнул второй палец. – Они крамолу любят. И три, – демон загнул третий палец, – твоя молитва к Господу, – он осклабился, показав клыки. – «Рябь мимолетная». Это вообще пипец, не третий – четвертый круг. А знаешь, что там? – демон вопросительно посмотрел на меня.

– Нет, – испуганно покачал головой я.

– Там никакой экзотики. Просто привязывают к столу и подключают все болевые рецепторы к динамомашинке, потом пускают чертенят ручку покрутить, позабавиться. А знаешь, рецепторов, их очень много. Всегда удивлялся, зачем вам столько, – демон усмехнулся. – Люди изгибаются так, что связки рвут и из суставов выворачиваются. А некоторые доски у стола ломают, вот такой толщины, трехдюймовые, – и демон пальцами показал толщину доски, – ну, это пока мышцы целы. Потом душа в желе дрожащее превращается, все сгорает: ни воспоминаний, ни мыслей, ни чувств – только боль. Кто оттуда в воплощение попадает, жить толком не может. Он весь из страха состоит, улицу перейти боится. Аминазин и психушка – вот его воплощение.

– Я могу отказаться от показаний, – быстро предложил я.

– Что откажешься, это и так понятно, – лениво ответил демон. – Дальше что делать?

– А что дальше? Дальше что сейчас.

Демон засмеялся.

– Что сейчас? Думаешь остаться в этом адском раю? В заизолированной от инфразвука ячейке, с коньячком и с телкой под боком на матрасике? – демон выразительно хлопнул растопыренной пятерней по краю матраса. Из-под него медленно выкатился светящийся шар.

– Вот дурочка! – воскликнул демон. – Ну, детский сад просто! Шарик свой забыла, лампочку Ильича, блин. Ей срок за это светит, а она забыла!

Демон подобрал шар, подбросил на ладони, по-жонглерски через грудь перекатил из одной руки в другую, прижал к щеке, посмотрел на просвет, вздохнул и сунул назад под матрас.

– Когда придет, отдашь ей. И не вздумай пользоваться. Если Нисрок найдет, мы ее никогда больше не увидим. Понял?

Я кивнул.

– Все пока, сидишь тихо, не высовываешься, – демон поднялся. – Шахидку чертям вернешь, я пришлю за ней. – Демон сделал шаг, потом остановился. – Да, еще. От показаний будешь при Нисроке отказываться. Он скажет, как.

Демон замолчал и долго задумчиво смотрел на меня.

– Нисрок захочет, чтобы ты сказал, что к даче ложных показаний тебя принудила Мисюэль, – демон поморщился и вздохнул. – И вот здесь для тебя наступает момент истины, – демон внимательно посмотрел мне в глаза. – Потому что ты скажешь, что действовал исключительно по своей инициативе. И Мисюэль никаких советов тебе не давала. Ты просто по глупости своей понадеялся, что, обвинив меня, получишь какие-нибудь преференции и облегчения. Понял?

Я кивнул.

– Понял? – переспросил демон. Я снова кивнул. – Потому что, если не понял, то я сам займусь твоим пониманием и четвертый круг тебе покажется раем. Теперь понял?

– Понял, – я постарался сказать как можно убедительней.

– Хорошо, – кивнул демон. – Ты не Нисрока бойся, ты меня бойся.

– И на четвертый круг не попаду? – спросил я.

– Не попадешь.

– А высказывания про Рай и молитва?

– Я покажу, что ты находился под воздействием адской пропаганды. Для тебя алиби, а мне плюсик за работу, – хохотнул демон. – Да, может, и не всплывет, – добавил он. – Все от дознавателя зависит. Как копать будет. Но напомнить-то ему всегда можно.