– А он волновался за меня, когда врал мне про мою мать?

– Ты делаешь большую ошибку.

Я пожала плечами и сделала шаг назад:

– Это не первая и уж точно не самая большая. Я делала и покруче – спроси моего папашку.

Он внимательно посмотрел на меня и после минутного молчания отступил в сторону:

– Тебе все равно придется уйти из торгового центра.

– Никаких проблем! – ответила я, взяв Кейла за руку.

Надеюсь, он не понял, что я лгала. Мы двинулись, и я увидела, как к этому типу присоединились еще двое. Спереди на нас надвигался четвертый.

Он прошел мимо, подмигнув и слегка кивнув головой. Когда через несколько секунд я обернулась, они все следовали за нами. Вид у них был совершенно беззаботный – им бы еще посвистывать и поплевывать по сторонам!

Мы с Кейлом притормозили у ювелирного киоска. Девица за прилавком щелкала пузырями бабл-гама и шуршала журнальчиком. Отлично! Я помахала рукой перед ее носом, чтобы привлечь внимание. Она уставилась на меня и захлопнула журнал:

– Да?

– Слушайте, я никого не хочу пугать, но, думаю, вам следует вызвать охрану.

Она оживилась:

– Правда?

Я кивнула в сторону сбившихся в кучку парней из «Деназена».

– Видите тех парней, в костюмах?

Девица, у которой на бейджике было выведено «Фрэнки», кивнула:

– Вижу. Один костюмчик от Армани – сногсшибательный!

– Точно, – продолжала я. – Так вот, я подслушала, о чем они говорили. – Наклонившись ближе, я трагически прошептала: – О бомбе!

Как должна была среагировать такая девица? Вылупить глазки и задохнуться от ужаса! Эта же хмыкнула и взялась за телефон. Спокойненько стала что-то говорить в трубку, кидая редкие взгляды на парней, которые все так же кучковались в стороне.

Службе охраны понадобилась пара минут, чтобы подскочить к киоску. Фрэнки говорила с ними так, словно это она слышала про бомбу – что и нужно было. Охранники направились к парням из «Деназена».

Возникло замешательство, нахлынула толпа. А нас уже и след простыл!

Один-ноль в нашу пользу.

Кейл откинулся назад и закрыл глаза.

Я повертелась, пытаясь устроиться поудобнее. Непросто сидеть, скрючившись в пластиковом тоннеле на детской площадке, но я решила не отступать. Когда мы сбежали из торгового центра, я нашла платный телефон-автомат и позвонила нескольким друзьям, к которым можно было бы вломиться, но – безуспешно. На мгновение я подумала, не вернуться ли нам к Мише, но вспомнила взгляд, которым одарила нас тетка у стойки в вестибюле, и моя идея умерла в страшных судорогах. И мы забрались на детскую площадку со стороны Милл-стрит. Ворота закрыли вскоре после того, как мы там спрятались, и мы наконец почувствовали себя в безопасности – никто нас здесь точно не найдет.

Я устроилась напротив Кейла и попросила:

– Расскажи о «Деназене».

– Прошу тебя, не надо, – шепотом ответил он.

– Тебе больно? Я имею в виду говорить об этом. Дурные воспоминания?

Кейл открыл глаза и посмотрел на меня:

– Это… очень неприятно. Почему ты хочешь знать про это?

– Ты был… я имею в виду – тебя держали в клетке?

С минуту он молчал, и я думала, он не станет отвечать. Я пожалела о своей настойчивости, но мне необходимо было знать как можно больше. Я обязана была знать – ведь там была моя мама.

Сквозь стиснутые зубы он наконец ответил:

– Не все время. Не все…

Я сглотнула:

– Но какое-то время да?

Его пальцы дрогнули. Он снова стал щелкать ими – один, другой, третий…

– Я был… трудным ребенком, – начал он. – Сопротивлялся. Дрался с ними. Но они умеют подчинять. Есть у них способы.

Тихая ярость, которая звучала в его голосе, заставила меня похолодеть. Я хотела спросить, что это за способы, но не рискнула.