Я кивнула в ту сторону:

– Там толпы народа. Они не смогут открыто на нас напасть.

Я двинулась туда, но Кейл колебался.

– Что случилось?

Он посмотрел на свои руки и покачал головой:

– Это слишком рискованно.

– Да твоя кожа почти везде скрыта. Все будет отлично, если ты, конечно, не станешь тереться щекой о чью-нибудь щеку.

Он все не мог принять решения.

Я взяла его руку и сжала ее:

– Обещаю, мы будем предельно осторожны. Уж я-то постараюсь, чтобы ты никому не навредил.

Еще мгновение, и он кивнул. Быстрым шагом мы добрались до торгового центра и вошли в здание.

У самого входа стоял парфюмерный киоск. Сидевшая в нем дама, чтобы вытащить из кошельков прохожих тяжким трудом заработанные деньги, пыхала в них какой-то косметической гадостью. При нашем приближении она подняла вверх бутылочку со спреем, готовая атаковать, но я ее предупредила:

– Опусти, а то останешься без пальцев!

Она проворчала что-то насчет службы безопасности, но, заметив другого покупателя, переключилась на него.

Поворачивая с центрального прохода в боковой, я на мгновение обернулась. Двое в приметных костюмах входили в здание. В торговом центре было немало народа, несмотря на будний день, – наверное оттого, что на прошлой неделе школьников отпустили на каникулы.

И все равно нас заметили.

– Вперед! – шепнула я Кейлу и толкнула его в толпу покупателей. Пробираясь вслед за ним, я увидела, как он натягивает рукава на свои ладони – до самых кончиков пальцев. Мы нырнули в первый магазин, который попался нам по пути, – «Секреты Виктории». Я схватила с вешалки дамскую ночную рубашку и оттащила Кейла в конец торгового зала к примерочным кабинкам. Через несколько секунд я выглянула. Один из парней «Деназена» заглянул сюда, но прошел мимо, не заходя.

– Один мимо, – проговорила я, повернувшись к Кейлу, но он даже не обратил внимания. Его взгляд был прикован к красной шелковой ночнушке, которую я держала в руках.

– Что это? – спросил он, теребя пальцами шелковистый материал.

– Одежда. Для женщин, – ответила я.

Его глаза расширились:

– Это девушки носят?

Я засмеялась:

– Да, но, как правило, недолго.

Кейл стал почти таким же красным, как рубашка:

– И ты это сейчас наденешь?

– Нет, – ответила я, вспыхнув.

Похоже, он был разочарован; я же кивнула в сторону выхода:

– Нужно уматывать отсюда. Вернемся тем же путем; может, нас не заметят.

Наш план блестяще провалился. Выскользнув из магазина, мы почти столкнулись со вторым типом из «Деназена». Застыв от неожиданности, мы с ним уставились друг на друга. Было ясно видно – он не знает, что делать. Наброситься на нас у всех на виду? Или дать нам уйти и проследить за нами?

– Детка, – сказал он. – Ты даже не представляешь, во что ты впуталась. Этот человек – убийца.

Я покрепче ухватилась за пакет, который дал мне Брандт, – так, что заболела ладонь, в которой я ее держала. Швырнуть сумку в этого типа? Вряд ли я нанесу ему урон. В нескольких футах от нас стоял киоск с игрушками. По его полу вразвалку расхаживал управляемый по радио робот примерно такого же размера, как и сумка, только, конечно, тяжелее. Вот им бы я этого типа урыла! Но только не в толпе.

– Он убивал, потому что вы заставляли его это делать, – произнесла я тихо. – И что-то мне подсказывает, что вы для меня гораздо опаснее, чем он.

Тип в костюме сделал шаг вперед. Я улыбнулась:

– Еще одно движение, и я заору, что ты схватил меня за задницу. Тебе придется долго оправдываться. Но нас уже здесь не будет.

Этот тип нахмурился:

– Твой отец волнуется за тебя.

Где-то в наглухо закрытом, темном уголке моей души вспыхнуло: хорошо бы, если бы это было правдой! Я до боли хотела этого – быть для отца все той же девочкой с солнечной улыбкой! Но я была другой. И того, что было, уже не вернуть. Это он сделал меня тем, чем я стала, – кошмаром его жизни, бичом его существования. Все, что ему остается, – пожинать плоды.