– Слежу за хозяйством, – ответил гном, уплетая суп за обе щёки. – Как домовой гном я просто обязан это делать.

– А ты не мог бы делать это иначе?! – рассердилась Аника. – Ты сейчас слопаешь весь мой обед!

– Нет-нет, – пробубнил гном. – Иначе никак нельзя!

– Но…

– Я не успел вам сказать, но среди домовых гномов у меня очень редкая специальность, просто редчайшая – я потомственный дегустатор! – захихикал гном. – Ох, хорош ваш супчик, душевный такой. Смотрите-ка, ноги сами от него идут в пляс! Ха, что вы в него добавили, госпожа ведьма? Какой-то секретный колдовской ингредиент? Корень самопляс-травы? Эликсир буги-вуги? Настойка ча-ча-ча?

– Ничего я не добавляла, – ответила Аника.

– Ну не хотите делиться секретиками, так и скажите.

– Это обычный гороховый суп с петрушкой! – сердито воскликнула Аника. – Эй, а куда делся рыжий мальчишка?

Дверца шкафа стояла распахнутая настежь, внутри было пусто. Мальчишка в это время расхаживал по избушке, словно у себя дома. Он казался беспечным и весёлым – излишне весёлым для ребёнка, очутившегося в избушке ведьмы. Только порой мальчишка отчего-то шмыгал носом.

Тогда Аника тоже шмыгнула носом, в избушке что-то изменилось. В воздухе витал какой-то новый, едва уловимый аромат…

Ну и заварила ведьмочка кашу, точнее, суп! Суп гороховый с петрушкой – это он был во всём виноват. Его аромат создавал вокруг себя странную колдовскую атмосферу. Все заботы и печали стремительно улетали прочь, прямиком в дымоходную трубу. Хоп – и откуда ни возьмись налетел порыв беспечной радости и безудержного веселья, так что ноги сами шли в пляс!

Аника схватилась за голову. Это был просто кошмар наяву. Такой развесёлый супчик могла сварить лишь юная безалаберная феечка с розовыми крылышками за спиной, но никак не трёхсотлетняя ведьма.

– Вот так проспишь пару веков и растеряешь всё своё колдовское мастерство, – негодовала Аника. – Ох, меня же теперь все окрестные ведьмы на смех поднимут. И не видать мне более шабаша на Лысой горе!

В это время сама избушка буквально трещала от смеха. Гном с мальчишкой вовсю дурачились, хохоча друг над дружкой. Глядя на них, Аника и сама вдруг хихикнула. Ей расхотелось злиться, ну вот совершенно, хотя поводов для того было предостаточно, даже с лихвой!

Это было уже чересчур. Усилием воли ведьмочка подскочила к котелку и с силой захлопнула его крышку.

– Ещё не готово! – крикнула Аника и распахнула окно, чтобы скорее изгнать прочь этот смехотворный колдовской аромат. – Неужто я и впрямь добавила в котелок какой-то ведьмовской ингредиент? И у меня получился суп, от которого все становятся такими добренькими, такими весёленькими, что просто мрак!

– Кромешный мрак, – учтиво подсказал гном.

– И какой позор! – причитала Аника.

– Полнейший позор, – вновь подсказал гном.

– И не видать мне шабаша на Лысой горе…

– И не видать вам шабаша как своих ушей!

Нужно было скорее всё исправить, но без колдовской палочки Анике не справиться. Она повернулась к мальчишке и сверкнула глазами:

– Ну-ка, отдавай мою палочку!

– У меня её нет, – пролепетал мальчишка.

– Хорошо, поверю тебе на слово, – процедила Аника.

– Правда поверите? – переспросил мальчишка. – Просто вы так глазами сверкаете, будто задумали что-то недоброе.

– Это ведьмовской прищур, – пояснила Аника.

– Я так и подумал, – вздрогнул мальчишка.

– Ещё я могу цыкать зубом!

– Ой, не надо, пожалуйста…

– Тогда скажи мне своё имя! – потребовала Аника.

– Это зачем? – спросил мальчишка.

– Чтобы знать, как потом кликать козлёнка.

– Какого козлёнка?

– В которого я тебя сейчас превращу!

– Вот ещё! Не скажу! – насупился мальчишка.