Вечером, когда все уселись ужинать, Валов спросил у шефа:

– Илья Захарович, когда будет вертолёт?

– Завтра утром, Игорь. Не терпится домой?

– Да, обстановка здесь не располагает к веселью, да и следователю надо кое-что рассказать.

– А, тебе есть ЧТО ему рассказать? – спросил Изюмов, – может хочешь признаться в убийстве?

– Я не убивал: у меня нет причины.

– А, у кого есть? – не унимался Изюмов.

– Я всё знаю: кто убил и за что!

В кубрике воцарилась тишина. Все уставились на Игоря.

– Но я ничего сейчас не скажу, свои мысли я выложу следователю вместе с доводами!

– Э, нет! Давай выкладывай сейчас же! – воскликнул Сташко страшным басом, – я хочу знать, кого ты имеешь ввиду.

– Ну, что ж слушайте! И если у кого возникнут вопросы, то я готов на них ответить.

Игорь помолчал, собираясь с мыслями, и начал будничным тоном рассказывать:

– Я полагаю дело было так. Зимовщикам трудно долгое время находиться вместе и поэтому они придумывают себе всякие забавы от скуки. Ваша команда пристрастилась к картам и домино. Не знаю кто, но предполагаю, что первым предложил сыграть на интерес именно Глебов. Он был человеком азартным и жадным. Вы вместе были целый год, даже больше, и постепенно азарт охватил всех без исключения. Сначала вы играли по-маленькому, но со временем втянулись и стали играть на более внушительные ставки. Хитрый Глебов вас заманивал, и я почти уверен, что колода у него была краплёная, иначе чем объяснить выигрыш одного человека. Существует теория вероятности, по которой за год выигрыши распределились бы более равномерно. Из записей Глебова видно, что вы играли в основном в секу – игру блатных.

В этом месте рассказа Игоря, вся компания посмотрела на него. Лица у всех были, мягко говоря, не добрые. Валов даже немного отодвинулся от Сташко, с которым сидел рядом.

– Где ты нашёл записи? – тихо спросил Илья Захарович, впервые переходя на «ты».

– Это я вам потом скажу, по мере хода событий. Итак, все вдрызг проигрались Глебову. Больше всех проиграл Сташко, но не на много отстал от него Илья Захарович. Вам всем очень было жаль, заработанных в таких трудных условиях,

денег. Но вы не убийцы – вы метеорологи. Хотя сначала, когда нашёл записи, я подумал о сговоре, но всё указывает на то, что убийство было спонтанным. Ведь его могли убить более просто. Интересно и то, что хитрый Глебов как-то уговорил проигравших отдавать долг в валюте, он даже учитывал инфляцию… Теперь о самом убийстве…

Все присутствующие с неким любопытством поглядывали друг на друга, Валов между тем продолжал:

– В тот злополучный день Глебов занемог, все были уверены, что он отравился. Вот и Илья Захарович почувствовал недомогание. Заходил к Глебову узнать о его самочувствии. Затем в отсек заходили все по очереди. Кто же убийца? Я долго ломал голову, пока не вошёл в отсек Глебова. Помните, все гадали, чем убили Валентина? Так вот, его убили сосулькой, здоровенной и острой сосулькой. Убийца вошёл в комнату, предварительно дав ему накануне

снотворное и, открыв форточку, протянул руку сломал большую сосульку. Затем вонзил её в шею спящему Глебову. До этого убийца обыскал комнату и не найдя расписок, в отчаянии пошёл на убийство. Бросить орудие убийства в снег через форточку убийца не захотел, ведь могли и быстро найти, и тогда просто положил сосульку за пазуху.

– И кто это был? – Не выдержал напряжения Илья Захарович.

– Это были вы, Илья Захарович! Да, да! Это вы зашли в отсек к Глебову и не найдя пресловутых расписок, в отчаянии открыли форточку и протянув руку, сломали своей огромной лапищей большую сосульку и вонзили в спящего Глебова. Вы ночью в рубке взяли из стола снотворное, думая, что я сплю и ничего не замечу. Вы незаметно подложили в чай три таблетки родедорма, чтобы Глебов не помешал вам при обыске. Вы могли, конечно отослать куда-нибудь Глебова и спокойно обыскать отсек в его отсутствие, но в кубрике всегда находился дежурный или ещё кто-то. Вы никак не могли выбрать время на обыск и пошли на отчаянный шаг.