– Одну минуточку, – сержант догнал уже на выходе.

Вот черт, не хватило минуты, чтобы раствориться в темноте.

– Да, пожалуйста.

– Давайте спустимся, у него рука какая-то!

Приходится спускаться обратно. В самом деле, левая рука над головой и словно каменная, сам мягкий и дышит. Пружинит и вниз не идет. Не ломать же ее.

– «Скорую» вызвали?

– Да. А что с рукой?

– Спроси что-нибудь полегче.

Он провожает растерянным взглядом удаляющегося типа, но сформироваться мысли, остановить свидетеля или убийцу мешает подоспевшая «скорая». Подкуют, а потом докажи, что не верблюд, лучше вовремя исчезнуть.

Ночью снова пришла она, зубная боль, и мучила, пока наши на Олимпиаде не забили чехам четвертую шайбу. Да, в этой куче забросить ее было почти подвигом. Сразу стало полегче, и даже удалось до утра покемарить. В десять Лена посочувствовала.

– Он у тебя болит под пломбой. Кстати, кто тебе ее поставил?

– В Ижевске по блату.

– Ага, – она выковырнула ее одним движением, – видно, что блатная. Вот что, пойдешь в физиотерапевтический, они тебе все зубки проверят… Не забывай свою фамилию.

Симпатичная женщина настроила приборчик.

– Один электрод возьмите в руку, а второй я буду прикладывать к зубам. Когда почувствуете жжение, скажете.

Нет проблем. Вскоре Лена расшифровывала ее иероглифы.

– Этот совсем плохой. И рядом не лучше. Остальные пойдут.

– Только, пожалуйста, не к студентам!

– Нет, я договорюсь с одним асом. Наложу ему маленькую баночку икорки.

Ас есть ас. Заводит в огромный пустой кабинет и не спеша наматывает нервы на иголочку. От боли воздух становится прозрачным.

– Все, больше не могу, сейчас в окно выпрыгну!

– Все, – улыбается врач, – на сегодня хватит. Завтра поставлю пломбы,

Он не обманул, эта боль была последней. Теперь жить приятней, можно и съездить к Олиной знакомой за ковром. Однако черти ее занесли. Даже телефона нет. Двадцаткой до конца, и еще минут пятьдесят блужданий. Наконец нужная дверь приоткрылась.

– А, вы от Оли!

И даже распахнулась.

– Заходите. Я вот ковер упаковала. Так пойдет?

– Вполне.

– Передавайте ей привет.

Он легче ковра.

Но обратно двадцатка завезла куда-то не в ту степь, и только тогда вырисовалась железка «в парк». И куда смотрел, когда садился? Там такие ножки были! Куда же идти?

– Одну минуточку!

Откуда черт принес этого старлея? Невысокого роста, стройный, лад ный, складный, кобура под рукой, взгляд цепкий. Этот не замрет и глазами не заморгает. Видно, в переделках уже побывал. В общем, его понять можно – стоит мужик с ковром под мышкой и широко разинул варежку, да мужик-то в положении, не хуже, чем баба.

– Предъявите чек на покупку ковра.

– Да это не мой ковер, и я его не покупал.

– Ваши документы?

– С собой не ношу.

– Придется пройти в отделение.

Придется, куда ж деваться. Шагаем в тишине и темноте улочки.

– Где взяли ковер?

– У одной женщины.

– Знакомой?

– Первый раз видел.

– Как же она вам его дала?

– Прочитала записку и отдала.

– А от кого была записка?

– От знакомой.

– И сколько вы знаете эту знакомую?

– Сегодня ровно месяц.

– Вы сами понимаете, что это чушь!

– Нет, не понимаю, только констатирую факты и стараюсь отвечать на вопросы предельно точно.

– Разве можно так за месяц узнать человека, что доверишь ему такую вещь?

– За такое время можно доверить и жизнь, если веришь.

– Ее адрес?

– Город Ижевск, – и далее адрес.

– А что вы делаете в Москве?

– Лечу зубы.

– Адрес той, у которой вы взяли ковер?

– Глаголева, – назвал цифры.

– Телефон?

– Нет у нее телефона.

– Где вы живете сейчас?

– 1-й Хорошевский.

– Тоже знакомая?

– Тетя.

– Значит, вы живете в Ижевске?

– Нет, на Камчатке.

– А как попали в Ижевск?