– Да это я сам. Стихи! – стыдливо опустил глаза Николай.

– Ну, ты даешь! – всплеснула руками Аликс. – Дожили! С трона нас свергли! Из дворца под зад коленом выкинули! А он стихи пишет! Лучше бы о жене с детьми подумал. Мы что должны здесь по твоей милости сгинуть?

– Чего сразу сгинуть?

– Читай! – властно приказала Аликс.

Николай я! Николай!

Взаперти я! Ай- я- яй!

Семь по Цельсию, туман!

Всюду трусость и обман!

Посадили под замок!

Кто ж такое думать мог?!

Чтобы русского царя

Отхреначили за зря!

Сколько муки, сколько слез!

Сколько боли перенес!

Сколько разные жиды

Наваляли мне пи…ды!

Но все это не беда!

Все мне, как с гуся вода!

Но любимую пилу

Вдруг отняли почему?!

– Хватит! – резко прервала Аликс.

– Чего ты? – удивился Николай.

– Ты сам себя слышишь? Это же бред сивой кобылы.

– Чего сразу бред?

– Я сама тонкий ценитель поэзии. Обожаю, когда настоящие поэты пишут о возвышенном. О целительстве, о волшебстве, о битве с огнедышащим драконом! Ты же пишешь, сам не понимаешь о чем!

Аликс задумалась. Перед ее мысленным взором мелькали картины одна красочней другой: вот летит по небу дракон с семью головами, а навстречу ему пикирует Юровский на самолете. Юровский вылезает из кабины, садится на крыло, достает меч, наносит удар! Первая голова дракона падает вниз…

Пока жена пребывала в грезах, Николай подошел к окну.

– Однако, солнышко разыгралась. Не менее двадцати четырех градусов по Цельсию выше нуля.

– О! Господи! – Аликс с негодованием посмотрела на супруга.

– Вероятен дождь во второй половине дня!

– Что дальше?

– Ветер северо-восточный.

– Ну и?!

– Недурственно было бы прогуляться. Попилить на свежем воздухе!

– Все?!

– В смысле?

– Кончил?

Было в глазах жены что-то такое, отчего Николаю стало не по себе.

– Чего ты злишься?

– Ничего! Просто неприятно, что ты такой нюня.

– Чего это я нюня?! Меня наоборот все «кровавым» зовут!

– Если ты такой прямо «кровавый», как же тебя с престола свергли?

– Чего одного меня что ли свергали?

– А кого еще?

– Я писателя Виктора Гюго читаю. Так там еще в восемнадцатом веке свергли короля! И ни в какой-нибудь там Африке! В самой Франции!

– Кого свергли?

– Я ж говорю – короля Франции!

– Имя у этого короля было?

– Людовик!

– Значит и твой Людовик такой же нюня, как ты!

– Тебе видней! – не стал спорить Николай.

– Читал он! – Аликс нашла на полу книгу Гюго, открыла форточку и выбросила ее во двор. – Ты бы читал поменьше. Тогда, может, и мозги были на месте. А то начитался черте чего, а мы с детьми должны расхлебывать!

– Чего расхлебывать?

– Революцию, которые ты со своими дружками (такими же читателями) намутил!

– Я намутил?! Ты чего-то попутала, мать. Я вообще на фронте был, когда эта гребаная революция случилась!

– Угу! На фронте! Так я и поверила!

– А где же я, по-твоему, был?

– В Петербурге смуту устраивал! Вот, где ты был! – обличительно выставила указательный палец Аликс.

– Час от часу нелегче! – всплеснул руками Николай. – Ты хоть сама понимаешь, что говоришь?! По-твоему получается, что я сам себя с престола сверг?!

– Что б мне досадить! – подхватила Аликс, которой очень понравилась эта мысль.

– Я же сам пострадал! – напомнил Николай. – Вспомни, меня даже убить могли. К тому же, когда я был императором, то мог делать все, что хотел. Например, пилить дрова на свежем воздухе или фотографировать. А сейчас у меня пилу отняли, не говоря уже о фотоаппарате!

– Вот ты сам себя и спалил!

– Чего?

– Того. Я сейчас окончательно поняла, что это ты революцию устроил! – Аликс погрозила мужу пальцем. – Решил, что, если тебя свергнут, все будет шито-крыто. На жену можно будет наплевать. И целыми днями со своей пилой возиться!