– Ты бы свой характер засунул в одно место! А то только дома на жену орать смелый!

– Но дорогая Аликс…

– Всю жизнь мне загубил! Алкоголик проклятый!

– Уже месяц спиртного в рот не брал!

– Я тебя предупреждала, чем твой алкоголизм обернется! Но ты же меня никогда не слушаешь!

– Причем здесь мой алкоголизм? Пью я или не пью, от этого ничего не зависит!

– А кто революцию проспал с пьяных глаз?!

– То я революцию устроил, то я ее проспал! Ты, дорогая, определись!

– Определюсь! Кто скамейки в саду порубал? Кто дверь в столовой выломал? Варвар!

– Просто размял свои члены!

– Короче, все! Терпению пришел конец!

– И че ты мне сделаешь? Рожу что ли расцарапаешь?

– Не могу больше! – Аликс подбежала к окну и прижалась лицом к стеклу. – Уйду, куда глаза глядят! Хоть в монастырь!

– Как ты уйдешь? Мы взаперти!

– Побыстрей бы пришел товарищ Юровский! – Аликс молитвенно сложила руки, обращаясь к небесам. – Господи! Только, чтобы он пришел! Господи!!! Услышь меня!

– Ты к Юровскому что ли уйти собираешься? – ревниво поинтересовался Николай.

– А хоть бы и к нему! – с вызовом обернулась жена.

– Час от часу нелегче!

– Революция освободила нас, женщин! И я могу уйти от тебя к кому угодно! Я – свободная женщина! Эмансипированная!

– Какая?

– Всю рожу тебе расцарапаю, и с Юровским за границу убегу!

– Вот те раз! – Николай только хлопал глазами.

– Хватит мной помыкать! Натерпелась при царском режиме! Я на развод подам!

– Чего ты взбеленилась? – с опаской смотрел на жену Николай. Он уже жалел, что ввязался в этот разговор.

– Поэму он сочинять не хочет! Подумаешь какой чистоплюй выискался. А «кровавое воскресение» кто устроил? А Ленский расстрел рабочих?! Кто?!

Я тебя спрашиваю!

– Ты ж сама меня за это хвалила! – напомнил Николай.

– Я – слабая женщина. Ничего в политике не понимаю. Ты мной помыкал, как хотел! Мне только сейчас, после революции глаза открылись! Товарищ Юровский столько про тебя интересного рассказал…

– И что он рассказал?

– Кто после Ходынки на балу танцевал?! Паразит! Отвечай мне! Танцевал?

– Ты же сама со мной танцевала!

– И ты мне это смеешь говорить?!

– Ты напрасно на меня кричишь, дорогая! Ты даже не знаешь какой прекрасный манифест я собираюсь сочинить для товарища Юровскому!

– Ну, смотри! – погрозила кулаком Аликс. – Если опять задумал про свою революцию что-нибудь ввернуть, учти, я на пределе!

Николай присел на корточки у окна и начал писать. Он с трудом подбирал слова, что-то черкал, рвал уже исписанные страницы. Наконец, манифест был готов. Вот он:

«Когда мы, волею Господа Бога, отреклись от престола (в марте прошлого года), мы исходили из того, что нашему любимому народу достаточно сделать последнее усилие, чтобы разгромить коварного и жестокого врага (кайзеровскую Германию).

Мы тогда не могли предполагать, что Господу Богу угодно послать новое испытание нашей несчастной Родине.

На днях нам стало доподлинно известно из самых надежных источников, что на помощь уже сломленному и уничтоженному врагу с неба спустился новый подлый враг, сила которого огромна, а богохульство ужасно! У врага этого много имен: великий дракон, древний змий, чудище рогатое, зверь с семью головами, дьявол, сатана. Но теперь его зовут еще товарищ Ленин.

В дни великой борьбы с Германией и примкнувшим к ней дьяволом в лице товарища Ленина, решили мы, по повелению Господа Бога, сказать свою последнюю волю.

Делаем это с тяжелым сердцем. Но понимаем, что другого выхода нет. Ибо участие дьявола резко изменило стратегическую обстановку и грозит бедственно отразиться на дальнейшем ведении упорной войны (особенное беспокойство вызывают воздушные налеты дракона).