Еще секунда и сдавленный крик огласил своды церквушки. Отец Пафнутий перевернул ее вверх тормашками и мощно повторил!

Его эксклюзивный инструмент раз за разом проникал в самые потаенные уголки ее тела, в сотый и тысячный раз заставляя оказаться на вершине блаженства.

Только к утру безжалостный Пафнутий отпустил ее. Не помня себя, она добралась до дома и рухнула на кровать. Лишь к вечеру она очнулась и вдруг обнаружила, что вся покрылась какой-то подозрительной сыпью!

–Ай да Пафнутий! – подумала она. – Наградил, паразит, гонореей…Придется снова идти лечиться!

Марфа сползла с кровати, и, что было сил, побежала к святому целителю Григорию, живущему в соседнем селе за рекой».

Николай остановился перевести дух.

– Ну, как !?– Аликс бросила красноречивый взгляд на супруга.

– Сильная вещь! Очень подымает дух! Я, когда читал, прямо чувствовал, что становлюсь все бодрее и чище помыслами!

– А ты бы мог такое написать?

– Я?!

– Ты!

– О чем?

– Да хоть бы, к примеру, о товарище Юровском! Вот была бы книга!

– Что же мне о нем писать?

– Да, хоть бы, как он нас лечил с царевичем Алексеем. Какой это классный целитель! Как божья благодать шла из него!

– Чего из него шло? – с подозрением переспросил Николай.

– Благодать божья!

– М-да, лечил он вас хорошо. Правда, Алексей все-таки умер!

– Товарищ Юровский обещал все объяснить.

– Ну, да! Я разве спорю?

– Вот и опиши это в стихах. Да здесь материала на поэму хватит!

– Прямо не знаю! – почесал бороду Николай. – Я бы лучше манифест написал. Мне оно как-то сподручнее!

– И это все на что ты способен? – недовольно поморщилась Аликс. – Другой бы мужчина целую поэму сочинил! А ты какой-то жалкий манифест.

– Ты пойми, дорогая Аликс! Не могу я поэму сочинить! При всем моем желании!

– Почему? – Аликс достала из косметички лак и начала красить ногти.

– Это будет против порядков и обычаев земли русской!

– И чем же ты нарушишь обычаи? – Аликс посмотрела на ставший ярко красным ноготок мизинца, удовлетворенно хмыкнула и продолжила.

– Ты пойми! – Николай подсел к жене и заговорил горячо и проникновенно. – Я глубоко и безгранично люблю и уважаю товарища Юровского. Очень его ценю. Он – классный целитель. Хорошо лечил тебя и особенно царевича Алексея. Царствие ему небесное! Все это так. Но пойми и ты меня. Мои предки триста лет Россией правили. Я – наследник царской династии. А он кто по происхождению?

– Не знаю! – призналась Аликс.

– Вот именно! – подхватил Николай. – Возможно, он, конечно, потомок князей. Чем черт не шутит! Может, даже он происходит от Рюриковичей или Гедиминовичей. Не спорю! Но именно наш род Романовых был выбран Земским собором в 1613 году от рождества Христово в управители земли русской. Стало быть, мы превосходим знатностью все иные рода и фамилии! – Николай тревожно оглянулся на дверь и продолжил уже полушепотом. – А вдруг он жид?!

– Не ругайся!

– Видишь ли, дорогая, когда мы вместе с ним парились в бане, я совершенно случайно обратил внимание на его пенис…

– Хватит! – перебила Аликс. – Меня твои грязные сплетни не интересуют!

– Послушай…

– Нет! Это ты меня послушай! – Аликс выставила вперед руки, давая лаку просушиться.– Отрекшись от престола, пойдя на союз и дружбу со всякими революционерами типа Столыпина или Ленина, ты сам себя поставил в это дурацкое положение! Или я не права?

– И что теперь жидам хвалебные оды сочинять?

– Ты чего распетушился?

– Терпения не хватает! Всю жизнь покоя нет! Недаром я родился в день многострадального Иова! Ох, недаром!

– Смотри, какой петух!

– Совсем на голову сели! Юровские какие-то, жидовские… Сил моих больше нет!