– А что же, может, заглянуть к ним на обед? Как думаешь, они пригласят меня? – доверительным тоном спросил он кота.

Тот посмотрел на вылезшего из норы рыжего зверька с белоснежной манишкой на груди и такими же белыми лапками. Остренькие ушки настороженно замерли, чуть пригнувшись вперёд, а блестящие глаза медового цвета с янтарными всполохами уставились на него с надеждой.

– Ну, может и пригласят. Там тётушка Овечка самая главная. Представься ей и, если понравишься, то она даже Мартину тебя в обиду не даст.

– Ой, так я мигом же! – весело крикнул обнадёженный лисёнок и метнулся в сторону, откуда доносилось ворчание трактора.

– Эй, стой! Не так быстро! – крикнул ему вдогонку кот и нехотя потрусил по верхушке забора. – А что, пропадет же почём зря, – пробормотал он себе в усы. – Только бы в курятник не забрёл. Туда даже мне ход закрыт. А я кот воспитанный, домашний.

Теперь по двору бежали две рыжие тени. Одна, длиннее и тоньше, семенила поверх замёрзшего сугроба, рискуя на каждом шагу провалиться в глубокий снег, а вторая – короче и толще – трусила по верхушке забора, ловко обходя высокие шесты, воткнутые в землю рядом с забором для подвязывания декоративных кустов, которые хозяин фермы высадил вдоль всей ограды.

Они достигли места, где на снег падала синяя тень от высокого строения, и сугробы, остававшиеся в этой тени, были ещё выше остальных. Прямо горки настоящие! А в одном месте высота этих сугробов достигала аж до самой верхушки забора. Вот там-то кот и спрыгнул вниз, легко приземлившись на все четыре лапы в рыхлый, неслежавшийся сугроб. Он зафырчал, недовольно отряхиваясь от пушистых хлопьев снега, а лисёнок между тем принялся обнюхивать снежную горку. Слабый запах молока и чего-то тёплого привлёк его любопытство. Он принялся рыть снег лапами, помогая себе носом, то и дело шумно принюхиваясь и выверяя траекторию. Наконец кончик его носа уткнулся во что-то тёплое и мягкое. Высунувшись из прорытой им норки, лисёнок встряхнулся и чихнул, чем и привлёк внимание кота, самозабвенно занятого чисткой своей шёрстки.

– Эй, ты бы потише здесь был. Вон за той дверью Мартин живёт. Он чужаков не любит, – посоветовал рыжий кот и продолжил своё занятие.

Лисёнок из предосторожности огляделся вокруг, но потом снова нырнул в снег и прокопал ещё немного, расширив отверстие лаза так, чтобы можно было разглядеть находку. Впрочем, находка и сама уже стремилась показаться на свет, отчаянно суча тоненькими ножками с копытцами нежно-розового цвета. Осторожно, чтобы не укусить находку ненароком, лисёнок помог отгрести снег носом и лапами, а затем отступил назад и притаился в снегу, с любопытством ожидая, кто же покажется перед ним.

– Ммеее, – произнесло существо белейшего, как снег, цвета, выбираясь наружу.

– Кто, кто ты? – спросил лисёнок, удивлённо уставившись на незнакомца.

– Мммаа-ммаа… – произнёс тот, встряхивая длинными висячими ушками с красивыми завитками белой шёрстки.

– Тебя так зовут? А я вот лисёнок, – мама всегда учила его быть вежливым с незнакомыми существами, особенно же с теми, кто может оказаться сильнее и проворнее. А этот белый вон какую нору себе вырыл в сугробе – знать опыту и сил у него было предостаточно.

– Да это же ягнёнок, – мявкнул рыжий кот, отвлёкшись от последнего комочка снега, налипшего под подушечкой на правой лапе. – Ты чей?

– Я – мамин, – отвечал ягнёнок, замотав головой. – Я с трактором хотел сразиться. А он меня в сугроб сгрёб и сверху ещё снегом завалил. Так не честно!

– Верю, – сочувственно согласился с ним кот и оббежал вокруг, принюхиваясь к снегу. – Да, повезло ещё, что он вот тебя учуял.