– Если не рвать, то потом заболит снова, а меня рядом не окажется, – сурово ответила Фрея.

Мужчина задумался на пару мгновений, а потом осторожно сказал:

– Я вспомнил, что у меня есть хорошая комната на втором этаже и с очагом. Не хотите ли пока занять ее, а завтра я освобожу соседнюю?

– Это было бы чудесно, – улыбнулась Фрея.

– И ужин, – напомнил Мур.

– Сию минуту, – снова поклонился хозяин и скрылся за внутренней дверью.

Наутро путешественники решили пойти в город, посмотреть ярмарку и поискать проводника для похода в горы. На главной площади было шумно и многолюдно, рядами стояли повозки и телеги с товаром, в отгороженных загонах блеяли понурые овцы, торговцы сладостями бродили в толпе, зазывая покупателей. На расчищенной площадке в центре площади акробат ходил по веревке над головами замерших от страха зрителей. Рядом с ним, пытаясь перетянуть на себя внимание, пыхал огнем полуголый дикарь, а фокусник доставал из воздуха живых голубей. Бродячие музыканты орали свои песни, но среди шума толпы их сложно было расслышать. От шума и ярких красок у Фреи разболелась голова, и они свернули на одну из боковых улочек. Здесь народу было поменьше, а торговцы предлагали товар прямо из домов, выставив лотки в дверях. Мур повертел головой.

– Где-то поют. Пойдем, послушаем?

– Я ничего не слышу, – сказала Фрея. – Это далеко?

– Вон, на порожке, – указал вперед кот.

На порожке одного из домов, окруженная небольшой толпой зевак, сидела старуха с маленькой лютней в руках. Лицо ее было покрыто сеткой тонких морщин и выдублено солнцем, но до сих пор в нем угадывалась былая красота. На камнях у ее ног лежала шляпа с широкими полями, в которой блестело несколько монет. Старуха, не глядя, перебирала нервными пальцами струны и приятным низким голосом пела длинную балладу. Народ завороженно слушал. Вот закончилась песня, отзвучали последние аккорды, и старуха склонила голову.

– Кто еще желает послушать о подвигах славных воинов и чудесных приключениях в дальних странах?

Народ стал потихоньку расходиться: то ли денег больше ни у кого не было, то ли желания.

– Никто? – спросила старуха и усмехнулась. – Что ж, спасибо, что слушали.

– Ну вот, мы опоздали, – пожала плечами Фрея. – Пойдем отсюда.

На улице никого, кроме них с Муром, уже не было. Старуха подняла голову, прислушиваясь, и Фрея неожиданно поняла, что она слепа. Повинуясь внезапному порыву, девушка наклонилась, бросила в шляпу серебряную монету и повернулась, чтобы уйти, но старуха окликнула ее:

– Я не беру денег даром, милая. Что ты хочешь, чтобы я спела для тебя?

– Я не знаю песен, бабушка. Мне все равно.

– Тогда я спою тебе по своему выбору, – решила старуха, помолчала и тронула струны пальцами.

Я засеяла делянку

Семенами слов,

Поливала их слезами —

Думала, взойдут.

Увидала в поднебесье

Гордого орла,

Любовалась, позабыла

Про свою беду.

Из крыла чудесной птицы

Выпало перо,

Закружилось и упало

На мою ладонь.

Я перо несла у сердца —

Думала вернуть.

Где я только не искала

Своего орла.

Между гор и водопадов

Отыскался он.

Я перо к груди прижала —

Жалко отдавать.

Он слетел ко мне навстречу,

Заслоняя свет,

И пера назад не принял,

Разрешил забрать.

Я вернулась, на делянке —

Сорняки стеной.

Эх, без слез моих горючих

Не растут слова.

Я чернильницу наполню,

Очиню перо,

Буду плакать на бумаге

О моем орле…

При первых звуках песни Фрея вздрогнула и застыла посреди улицы с прижатой к груди рукой. Мур видел, как из глаз хозяйки закапали и потекли по щекам слезы, но не смел прервать пение, и лишь беспомощно смотрел на нее. Да и чем тут поможешь…

Затихла маленькая лютня, замолчала старуха, устало прикрыв глаза, но отзвуки песни все еще витали в воздухе, и никому не хотелось нарушать молчание. Наконец, Фрея обернулась и жалобно глянула на Мура. Тот шагнул вперед и присел рядом со слепой старухой.