– Нет! – в один голос закричали дети. – Давайте завтра в Дувр, а потом в Кью!

Разумеется, им хотелось скорее поплавать и поиграть на пляже.

– Что ж, принимается! – согласился Эдвард. – Собирайтесь, поедем на экскурсию по Лондону.

Все радостно вскочили со стульев, лишь тэнгу остался на своем месте. У него было унылое лицо, и нос, казалось, обвис до подбородка.

– Мне, наверное, лучше остаться. – Он низко опустил голову. Все встревожились и наперебой стали задавать ему вопросы:

– Почему? Что случилось? Вы плохо себя чувствуете? Устали?

– Нет, – покачал головой тэнгу. – Что подумают прохожие, когда увидят вас со мной? Я такой огромный, у меня слишком длинный нос, а главное – крылья стали совсем старыми и грязными. Я не могу вас так компрометировать.

У тэнгу был очень несчастный вид. Он сидел, насупившись и, кажется, даже смахнул украдкой слезу, выкатившуюся из левого глаза.

Макс вопросительно посмотрел на тётю Джейн, которая почему-то рассмеялась, несмотря на то что тэнгу выглядел так жалко. Она подошла к нему, погладила по плечу и ласково сказала:

– Дорогой Содзёбо-сан, мы гордимся знакомством с вами и не собираемся этого скрывать. Но если вы не хотите привлекать внимание к вашим прекрасным могучим крыльям, это легко исправить: набросьте, пожалуйста, на плечи вот эту накидку, – и тётушка подала ему красивую рубашку в голубую и белую полоску. – Правда, она может быть маловата для вас.

Тэнгу с благоговением взял рубашку, которая действительно оказалась ему совсем не по размеру, повесил на спинку стула и помахал над ней веером, достав его из-за пазухи. Рубашка тотчас увеличилась до нужного размера, так что вскоре счастливый тэнгу красовался в обновке перед зеркалом и, поглаживая себя по седым косматым волосам, довольно бормотал:

– Ни у кого нет такой прекрасной накидки, то-то мне все позавидуют, когда вернусь в свои леса! Ой, что это я, опять гордыня. Надо быть скромнее, а то нос вырастет. Я очень скромный тэнгу. Дорогая Джейн, не могли бы вы завернуть мне с собой сэндвич, который я не съел?

Большая компания, состоящая из четверых взрослых, троих детей и шестерых котов разной степени пушистости, вышла на улицу. Вскоре показался красный автобус.

– Это наш, садимся! – скомандовала Джейн.

– Поднимайтесь наверх, там свободно.

Макс и Сашаня, привыкшие к двухэтажным автобусам, которые ездили по Лондону уже несколько лет, хихикали над разинувшими рты Юкой и тэнгу: те впервые видели такое чудо и очень радовались возможности сверху смотреть на город, проплывающий мимо окон. Танака-сан, как всегда рассеянный, поднялся следом за всеми, не заметив, что находится на втором этаже, и удивился только тогда, когда смог из окна дотянуться лапкой до веточки заинтересовавшего его дерева.

Около парка Сент Джеймс друзья вышли из автобуса. Среди яркой зелени виднелась гладь пруда. Множество самых разных птиц плавало, ныряло, взлетало и кричало на все голоса. Пеликаны с длинными клювами важно вышагивали вдоль берега. Утки и гуси деловито переваливались на перепончатых лапах, пощипывая травку. Грациозно повернув изящную шею, неподвижно сидел одинокий лебедь, ожидая своих сородичей, плавающих неподалеку.

– Здесь около тридцати разновидностей птиц, – важно сказал Макс, который недавно был в парке на школьной экскурсии и чувствовал теперь себя экскурсоводом. – Раньше это был канал, но в прошлом веке его переделали в пруд. Купаться в нём запрещено, так что не подходите близко, чтобы не помешать пернатым.

Но птицы и сами сторонились наших друзей: от шестерых котов, даже чинно прогуливающихся в компании людей, можно было ожидать чего угодно. Несколько гусей, словно сговорившись, с угрожающим видом направились в сторону кота Танаки, который подошёл к ним слишком близко, решив рассмотреть заинтересовавший его кустарник. Гуси страшно зашипели, захлопали крыльями. Наверное, Танаке пришлось бы несладко, если бы не Эдвард, который вовремя подхватил его на руки. Птицы возмущённо зашипели им вслед, но преследовать не стали.