Кстати, на счёт дедовщины…

В нашей части, когда меня призвали, дедовщина выступала уже в легкой форме, деды явно не издевались над солдатами, не заставляли стирать свои портянки, а ночью, после отбоя, раскачивать кровать, изображая дембельский поезд и т. д. Это случилось отчасти оттого, что когда я призвался в ноябре 1980 года – тут мне – осмелюсь высказать свое мнение, – опять повезло, или это провидение, или Кто-то стоящий над нами свыше проявлял заботу, я только сейчас начинаю понимать что мир, в котором мы живем гораздо сложнее но не в материалистическом плане, какой фуфляк нам толкают ущербные от рождения атеисты во главе с Карлом Марксом и Чарльзом Дарвиным, и армией их последователей, а в плане, что главные секреты Бытия от нас закрыты за семью печатями, и что каждый человек находится под контролем, несмотря на то, что в одной книжке сказано – я прочитал, что Бог дал человеку свободу выбора… Вот и хуй-то! Нет никакой свободы выбора! Только по молодости думаешь что она есть! Попробуй сделай шаг в сторону, как ты хочешь, как тебе нравится! Последствия будут – ой-ой-ой! Уже при жизни будешь глодать валенки! По молодости этого не понимаешь! Только после сорока в бестолковке начинает что-то проясняться! Если, конечно, до этого момента не спился! И не полный идиот: слюни текут, взгляд бессмысленный, только бы напороться тезива* из супермаркета и часами торчать в телевизоре. Потом будешь расплачиваться за свою прихоть годами и десятилетиями уже при этой жизни! У расплаты очень много разных форм… «Кармические реакции», – как их называют апологеты мудрёных древневосточных духовных дисциплин, – настигнут в тот момент, когда ты забудешь о своих грешках молодости даже по самым незначительным действиям.

По Армии – Ракетным Войскам, вышел «Приказ об усилении борьбы с неуставными взаимоотношениями», т. е. дедовщиной, и в казарме, когда мы стояли в строю все солдаты, офицер зачитал приказ, где-то произошло это через неделю, как я начал служить, об неуставных взаимоотношениях, а на стене повесили ящик типа почтового и запирали его на ключ, куда можно опускать заявы о примерах и случаях неуставных взаимоотношений. Тогда деды и остудили свой пыл в «воспитании салаг», всем хотелось уйти спокойно на дембель. Но в легкой форме, хотя если разобраться, не такая уж она была и легкая, дедовщина присутствовала. Например, после ужина, когда солдаты шли на вечернюю прогулку по плацу маршировать строем, в первых рядах, как правило шагали «сыновья» и орали знаменитую песню советских солдат изо всей мочи:

«У солдата выходной пуговицы вряд…»,

а сзади, даже не старослужащие, а «фазаны» кто прослужил год, и полугодки – «молодые», пинали ногами по подошвам, если им казалось, что маршируя «сын» не слишком высоко поднимал ногу и орали при этом: « Что, зёма (от слова земляк), прибурел, служба медом показалась!» и т. д. И еще конечно, «ебали» по Уставу, при каждом удобном случае. Например, когда я служил первые полгода в части и был « сыном» нас заставляли одевать защитный комплект – специальный костюм типа скафандра, предназначенный для защиты, если враг применил отравляющие газы. Высокие под яйца сапоги, как у рыбаков и плащ. Прорезиненные, покрытые специальным химическим составом. И противогаз на случай химической атаки. Там был норматив, за сколько солдат должен одеть этот костюм с противогазом. (Противогазы были допотопные, созданные до нашей эры, помните такие резиновые маски с круглыми, как у водолаза глазами, и трубкой- хоботом, как у слона, на конце болталась железная цилиндрическая банка. Сколько я не одевал защитный комплект никак не мог уложиться в норматив, это было выше моих сил, я сразу понял, как только надел его первый раз, что это не моё, что если враг применит химическое оружие я считай – один из первых кандидат в мертвецы – сразу нахватаюсь зарина. Один старослужащий, тоже хохол, сержант Градобык (его настоящая фамилия) и мой непосредственный командир, один раз, видя, что я не укладываюсь в норматив, заставил меня надевать защитный комплект ночью, после отбоя, то есть десяти часов вечера, когда солдаты в казарме – им поступил приказ « отбиться» – лечь спать. Когда все отбились, сержант Градобык решил меня воспитать. Одел я защитный комплект наверное, раз пять и все равно не уложился. Да я и не стремился укладываться в норматив. Градобык видя такое тухлое дело, что из меня не получается солдат молниеносно одевающий ЗК-17, махнул рукой и сказал: « Отбой, К-ов, ложись спать». Время было что-то около двенадцати ночи. Ему самому уже надоело со мной валандаться – другие деды спят а он как дурак молодого воспитывает. А меня хрен воспитаешь, если я сам не захочу. И потом, пока я служил в полку, он меня доставал по уставу, орал, грозился встать ночью и отмудохать, но так ни разу и не встал, «гнал пургу» скорее для проформы, для поддержания своего авторитета командира, чем в плане неуставных взаимоотношений. И когда он увольнялся, весной, где-то в апреле – я еще в части служил, в штаб меня забрали в мае, и вся часть выстроилась, а он и ещё двое или трое дембелей шли вдоль строя и прощались, пожимая руку и обнимая каждого солдата чисто по- мужски, – так у нас было принято, с прощальным напутствием: « давай, служи, зёма!», он обняв меня, прошептал на ухо: «Прости, Киров!». Я тогда удивился, потому что он не издевался по неуставным взаимоотношениям, и даже ни разу не ударил, только кричал не по делу и, конечно, зла на него не держал. Всё- таки у этих ребят было своеобразное чувство справедливости, дескать ничего не поделаешь, такие законы в Армии, станешь дедом тоже будешь «ебать» молодых. Кстати, кто в курсах, этот ёбаный Устав – если вчитаться в него внимательнее – какой солдафон его придумал – он намного круче, жёстче и бесчеловечнее, чем дедовщина. Если следовать точно его букве что там написано, то бедному солдату, только что призвавшемуся и начавшему служить сразу надо вешаться. По нему он вообще себе не принадлежит. Спать он имеет право – только вдумайтесь – «в свободное от службы время…» А такую формулировку можно трактовать кому как в голову взбредет, ведь солдат – спит он или бодрствует, он находится на службе. Какой только козел придумал этот Устав скрытый изверг, либо у товарища с мозгами было не всё в прогрессе. Солдату по такому Уставу вообще можно не давать времени на сон, а лично для меня сон – альфа и омега моего хорошего самочувствия, здоровья, и по большому счёту – жизни вообще. Сон, можно сказать без преувеличения, это – моя карма. Ладно когда идёт война, враг наступает, тут и сам будешь спать вполглаза, когда позволяют обстоятельства, а в мирное время армейский устав можно было бы и подкорректировать под обстановку и международную концепцию отношений.