Гости начали переговариваться.

– Ох, Себастьян! Друг мой! – удрученно сказал мистер Эглингтон. – Я никогда не прощу себе, что втянул вас и не только вас, но и всех остальных, в эту смертельно опасную авантюру.

– Мне кажется, нам не стоит сгущать краски, – сэр Себастьян улыбнулся. – Я просто выпил стакан воды с каплей снотворного и отлично выспался. Похоже, мисс Адлер знает, что делает. И потом, всё уже позади. Нам осталось только разгадать, как она это провернула.

– Да, господа, давайте вернемся к обсуждению, – нетерпеливо призвала миссис Лэйтон и посмотрела на доктора Морена, как бы отдавая ему право возобновить диалог.

– В связи с этим встает вопрос, – продолжал профессор, когда все утихли, – откуда взялся укол у вас на шее?

– Это не укол… это укус. Теперь я вспомнил. Я был у окна. Точнее… кажется, я высунулся в него. Да, точно. Только не помню – зачем?..

Сэр Себастьян задумался.

– В общем, – продолжил он после недолгой паузы, – я зачем-то высунулся в окно. Там толком ничего не было видно. А потом меня кто-то ужалил. Вроде бы.

– Вы не уверены?

– Да. Дело в том, что, насколько я помню, не было никакого жужжания. Это немного удивило меня. По крайней мере, я его не слышал. Я помню резкую боль в шее. Это было похоже на укус пчелы.

– Почему именно пчелы?

– В детстве я уйму времени проводил на природе, и кто меня только не кусал: и пауки, и жуки, и даже змеи пару раз, не ядовитые, разумеется. А это было похоже именно на укус пчелы. Резкая пронзающая боль. Будто иглой укололи. Вспомнил! Я даже жало обнаружил. Точно! Когда сразу схватился за укус. Маленькое такое, темное, острое.

– Оно у вас осталось? – спросила вдруг молчавшая до этого мисс Чепмэн.

– Нет, – покачал головой сэр Себастьян, – разумеется, нет.

– А где оно?

– Эм… Я вроде бы выбросил его за окно. А может оно упало на пол. Я уже не помню. Я не обратил на это внимания.

Профессор выждал пару секунд, чтобы убедиться, что у мисс Чепмэн больше нет вопросов.

– Пусть так, – сказал он, – но там не было отека, когда я осматривал вас. Совершенно ровная кожа. Хотя бы маленькое воспаление у вас должно было остаться от укуса.

Сэр Себастьян отрицательно покачал головой.

– Это моя особенность. У меня почти полностью отсутствует реакция на пчелиный яд. Я имею в виду внешний признак. Чешется – да, но шишки нет. Кстати, это еще одна причина, по которой я решил, что это именно пчела, а не какое-то другое насекомое. Я потрогал место укуса пальцем через несколько минут. Ничего не было. Да… Я уже и забыл про это.

– И соответственно, ваше последующее состояние – это не реакция организма на укус, – полувопросительно-полуутвердительно сказал доктор Морен.

– Потому что у некоторых людей повышена чувствительность к яду этого насекомого, – неожиданно вклинился в разговор мистер Вествик. Тема была ему близка, и он счел нужным поделиться знаниями в этой области. Все взгляды устремились на него. Он побледнел, насколько это было возможно для его и без того бледной кожи, но решился продолжать: – Последствия могут быть очень неприятными: температура, тошнота, рвота и даже, как в вашем случае, потеря сознания…

Сэр Себастьян в недоумении открыл было рот, чтобы сказать, что он не терял сознания, как уже было установлено, а просто уснул, но мистер Вествик не дал ему вставить ни слова:

– …а если есть аллергия, то и фатальными. Я знаю случаи, когда люди, которых жалила пчела, кончали смертью.

– Пресвятая Богородица! Хватит пугать нас смертями, сэр, – пожаловалась мисс Чепмэн.

– Но… В предыдущий раз это был не я, это был профессор… – начал оправдываться мистер Вествик.