Каково же было ее удивление, когда Инна тоже не стала надевать платье! Проигнорировав яркий ворох на плечиках, она извлекла из глубины полки серые невзрачные брючки-скинни, синюю футболку и джинсовую жилетку. А ноги всунула в стоптанные кроссовки.

– Ты ничего не перепутала? – поинтересовалась озадаченная Нина. – Мы вроде не на прогулку в лес собираемся, а на дискотеку!

– Кто куда, – рассеянно заметила Инна, потом спохватилась: – Ну да, конечно! Просто я решила сегодня дать другим шанс поблистать!

Нина скептически отнеслась к такому объяснению. Было ясно, что у Инны на уме что-то свое и делиться с подругой она не хотела.

На этот раз дискотека не удалась. Отдыхающие, утомленные интенсивной лагерной жизнью, скучали и постоянно зевали, танцующих было мало, чувствовалось, что все с нетерпением ожидают отбоя. А может быть, это немыслимая духота так на всех влияла – в этот вечер даже сумерки не принесли прохлады.

Нине так и не удалось потанцевать с Федором: весь вечер он что-то жарко обсуждал с Игорем Савкиным и ни разу не вышел на площадку. Правда, один раз ее пригласили: это был Витек Артамон, и она потанцевала с ним один танец, хотя он был ниже ростом, ей до плеча.

После этого танца она предвкушала насмешки Инны, но подруга куда-то запропастилась.

Витек не отходил он Нины, явно собираясь пригласить ее еще раз, и, чтобы отвязаться, она решила пойти поискать подругу. Артамон пытался навязаться в спутники, но девушке удалось улизнуть.

Нина нашла Инну на берегу реки, у пирса. Болтая ногами, подруга сидела на пристани, напряженно вглядываясь в темную даль.

– Кто это? – сердито вскрикнула она, когда Нина, подкравшись сзади, закрыла ладонями ее глаза.

– Свои, – растерялась Нина: она не ожидала такой неприветливой реакции.

– А, это ты, – ответила Инна скучным голосом, как будто и вправду была не рада.

У реки было свежо, уходить не хотелось. Полная луна освещала все вокруг лучше фонарей – это было кстати, потому что фонари работали только в центральной части лагеря.

Некоторое время девушки сидели молча. Потом Нина легла на спину и начала разглядывать звездное небо, вслушиваясь в плеск волн.

– Тебе не пора? – спросила вдруг Инна. – Скоро отбой.

– А тебе? – лениво поинтересовалась Нина. Она очень хотела спать, глаза слипались, подняться не было сил.

Неожиданно Инна вскочила:

– Все! Пойдем, пора.

– Пойдем. – Нина, кряхтя, встала, отряхнула джинсы. Потом бросила последний взгляд на темную реку – и вдруг увидела вдалеке, на высоком холме, мерцающий огонек.

– Ты идешь? – нетерпеливо поторопила Инна.

– Погоди… Там какой-то огонь, видишь? – Нина схватила Инну за руку.

– Ничего не вижу… Ах, это! Да это фары от машины, не переживай. Кто-то едет по лесной дороге, – в голосе Инны звучало странное волнение.

– Фары? Может быть, и фары… – с сомнением произнесла Нина.

Она вспомнила вдруг о том, что поездки в лес запрещены, – и ей стало неуютно.

– Наверное, лесник объезжает лес, – словно угадала ее мысли Инна. – Или спасатели патрулируют!

Звучало правдоподобно, но Нина не поверила: голос Инны был неискренним, наигранным.

Да и огонек на холме не очень-то походил на свет фар. Мерцающий, неподвижный, он скорее напоминал пламя костра…

Ночью Нина плохо спала – она слышала немыслимой грохот и треск – как будто под окном проходили гонки «Формулы‑1». К тому же ей вдруг показалось, что Инна вылезает в окно, и только немыслимая усталость умерила любопытство. Но окончательно она заснула только тогда, когда тень подруги бесшумно проскользнула в оконный проем.

– Это ты? – сонно прошептала Нина.