Каждый вечер кузина впадала в свой странный сон, который всё удлинялся, в то время как судороги длились короче. И каждый раз я должен был приходить к ней, когда же я запаздывал или уходил, она начинала беспокоиться, и это беспокойство могло довести даже до конвульсий. В обыкновенном состоянии она совершенно не помнила того, что происходило с ней в сомнамбулическом сне, и не отмечала даже, что проспала больше обычного. Однажды я спросил сомнамбулу: «Какой болезнью ты страдаешь?» – «Душевной болезнью», – «Отчего же она случилась?» – «Из-за неверного воспитания в детстве, когда все потакали моим желаниям. Уже в 12 лет я стала лунатиком и часто вскакивала во сне. Затем пришли врачи. Они пускали мне кровь, вместе с которой уходила и материя, что только усугубляло мою болезнь. Другие давали мне опиум и хинин, что мешало кровообращению и вело к истощению», – «Можешь ли ты выздороветь?», – «Ещё не знаю, не могу сказать», – «Почему же?» – «Потому что я ещё не в состоянии об этом сказать». Она очень ослабела, и я не повторил своего вопроса.

С приближением сна её речь стала более беглой, и она начала говорить сама с собой. Однако я опасался спрашивать её вновь, потому что она сказала, что ответы причиняют ей головную боль.

Через несколько дней я вновь задал ей вопрос: «Можешь ли ты выздороветь?» – «Да», – «С помощью чего?» – «С твоей помощью», – «Но почему именно я?» – «Потому что ты укрепляешь меня своей материей и помогаешь мне жить. Если бы ты не приехал, я умерла бы через три месяца.» Я дал девушке кольцо и сказал, что если она хочет, я женюсь на ней, как только она выздоровеет. «Если у меня сейчас будет сын, и ему передастся моя болезнь, я сойду с ума и более не смогу жить. Но, конечно, я могу устроить всё так, что мой… сон (она не хотела произносить слово «магнетический») совпадёт с обык новенным», – «Но что для этого надо сделать?» – «Отвезти меня в Петербург и там магнетизировать. Тогда я скажу, что стоит сделать дальше. Прямо здесь всё это совершить невозможно, потому что люди ничего не понимают в моей болезни».

В другой раз, когда она, как обычно вела разговор с некими невидимыми существами, что, кстати, совсем не походило на бормотание бредящего человека, больного горячкой, я отошёл в другую комнату, чтобы занести кое-что в свою записную книжку. Но только лишь я начертил несколько слов, она стала громко произносить их, хотя и не имела никакой возможности видеть написанное. Поражённый, я вошёл в её спальню, и она спросила меня: «Зачем ты пишешь? Это глупо – люди всё равно не поверят тебе. Такова их природа: если человек своими глазами увидел нечто сверхъестественное, вскоре он начнёт сомневаться в этом».

Луизу отвезли в Петербург, и доктор Адам магнетизировал её в моём старом доме. Во время сеанса, который длился всего несколько минут, она заснула, но что-то пришлось ей не по нраву, и она сказала: «Вы всё сделали неправильно, и теперь я должна четыре часа ходить по кругу», – и она начала ходить по комнате. Её шаг был неустойчив, скорее то было даже раскачивание, но она не падала, несмотря на темноту комнаты. Мои родственники, которые ранее никогда такого не видели, забавлялись тем, что ставили свои стулья и столы на пути больной, но она обходила их; и хотя казалось, что девушка покачивается, она ни разу не запнулась. Наконец четыре часа прошли, Луиза начала оступаться и сказала: «Я не могу выносить этих любопытствующих, они мучают меня, у них слишком много электричества». Наконец она подошла к окну, постучала кончиками пальцев по стеклу, вздрогнула и проснулась.